Айседора

— Не притворяйся глупой. Тебе не идёт. Знаешь, меня всегда интересовало, не было ли у тебя кого-то ещё во время наших отношений. Да, работа тогда оказалась отличной отговоркой, чтобы сбегать. Медицина — очень изнурительное дело. Особенно с твоими долгими сменами. Но не позволять мне занести обед или забрать тебя на машине якобы из-за босса-тирана? Что ж, теперь понятно. Правда? Расскажи мне. Что бы сделал твой дорогой господин, если бы узнал, что при каждом удобном случае ты трахалась со мной? Полагаю, ничего серьёзного, раз ваш вид не способен на эмоциональную привязанность.

Айседора зашипела и изо всех сил попыталась оттолкнуться от стула. Оставшись в прежнем беспомощном положении, она заявила:

— Иди к чёрту. Ты понятия не имеешь, о чём говоришь.

Она откинулась на спинку, а Элиас опустил руки. Мужчина поднял её лицо, схватив Ису за подбородок, и заметил чокер на шее. Внезапно Элиас отпустил Айседору и провёл пальцами по золотой розе. Той самой, подаренной на третий месяц их отношений.

— Ты его сохранила. Почему?

Айседора упрямо молчала, продолжая смотреть исподлобья.

— Я сказала. Ты не знаешь, о чём говоришь.

Элиас сделал шаг назад и, скривив губы, покачал головой.

— Конечно, в этом и загвоздка. Теперь знаю. Я всё о тебе знаю, Айседора.

— Ты свихнулся, — резко ответила она, но без толку.

Элиас был полон решимости. Решимости исполнить своё ненормальное предназначение.

— Нет, Айседора. Не свихнулся. Как инстинкт вынуждает тебя убивать любое человеческое существо, так и я лишь выполняю то, для чего был рождён.

— И для чего же?

— Уничтожить тебя, — ответил Элиас ледяным тоном.

Иса крепко зажмурилась и попыталась заставить разум работать.

— Столько злобы, — произнесла она, оплакивая человека, которого когда-то знала. — В первую нашу встречу ты был не таким. Кто тебя изменил? — Она хотела бы убить виновника. И если суждено было умереть здесь от рук этого человека, Иса также хотела бы знать, почему Элиас её так ненавидел. — Элиас, всё потому, что ты чувствуешь себя преданным? Думаешь, ты первый, кого обманули? Единственный, кто разочаровался?

Он недоверчиво приподнял бровь, и Айседора издала безумный смешок.

— Ты даже вообразить себе не можешь настоящее предательство, человек.

Когда Иса буквально прорычала последнее слово, Элиас схватил её за затылок и заставил посмотреть ему в глаза.

— Неужели, вампир?

— Да, — отрезала она. Близость неминуемой смерти разжигала внутри пламя, придававшее силы. — Настоящее предательство можно испытать только когда любишь.

Элиас выдержал её взгляд не дрогнув.

— А мы оба знаем, что ты никогда меня не любил.

— С чего ты взяла?

Между ними повисло напряжённое молчание. Потрясённый собственными словами, Элиас впал в ступор. Казалось, тишина длилась несколько часов.

Проваливаясь в бессознательное, Айседора прошептала:

— Ты никогда не говорил…

Глаза Элиаса, странные и прекрасные, на долю секунды потеплели. А после снова стали бесчувственными.

— Если бы твой вид был способен любить, — произнёс он, — ты бы почувствовала.

Айседора дёрнулась, она хотела объяснить, что вампиры могут чувствовать. Просто иначе. Инстинкты, которые вели её по жизни, были более примитивными. Они укоренились внутри и помогали выживать, а не испытывать привязанность. Элиас хотел видеть эмоции, от которых Иса давным-давно отказалась. Похоронила в ночь своего обращения.

Дыхание Элиаса коснулось губ Айседоры. Она закрыла глаза и… уплыла… Унеслась далеко-далеко, к воспоминаниям о времени, когда они с Элиасом были вместе.

ГЛАВА 2

Наши дни

Покои Аласдэра

Аласдэр Кириакос оглядел свою добычу — человека, растянувшегося под телом старейшины, и поразился удивительному зрелищу, подойдя к постели.

Соблазнительная сцена возбуждала — член полностью встал. Кормление. И не простое. Ритуал, совершаемый самым грозным представителем рода вампиров — Василиосом — над человеком, в чьей людской сущности Аласдэр очень сомневался.

В спальне повисло напряжение, и Аласдэр понял: только одно неверное движение, одно неверное слово — и парень, которого он трахал несколько минут назад, умрёт. Кто Лео на самом деле, так и останется загадкой.

Вид Василиоса внушал страх, хотя старейшина и был полностью одет. Весь в крови после резни в покоях Таноса, он напоминал дикаря, которым и являлся. Но Леонида Чейпела это, похоже, не смущало. Даже такой Василиос по-прежнему завораживал Лео, обнажённого и уязвимого. Аласдэр и раньше подозревал, но сейчас убедился окончательно. Греховная, порочная сторона вампирской натуры и инстинкты хищника вызывали у человека откровенный интерес. Чем больше Лео узнавал, тем больше его влекло к вампирам. Настолько, что в смертельной опасности он предложил использовать себя, как им будет угодно. Лео был бесстрашен.

Воспоминания о собственной смертной жизни пробудили в Аласдэре желание… защищать.

— Василиос, — произнёс он.

Господин обернулся, и Аласдэр понял, что нужно действовать с осторожностью.

— Да, agóri?