Айси

Три маленькие человеческие фигурки медленно ползли по степи, покрывающей весь первый уровень Города. А Город наблюдал за ними. Миллионами глаз он следил за этими странными, такими беспомощными и короткоживущими существами, у которых, тем не менее, он не заметил и тени восхищения величием и мощью его хозяев. Удивление и, как ни странно, жалость. Жалость пигмеев к великанам. Этого совершенно не мог понять Город.

Он знал — его ушедшие хозяева достигли всего, познали все, были всемогущи, они дошли до черты, за которой ничего нет. А эти жалкие существа, не имеющие и крохи знаний, которыми обладал народ Айси, почему-то жалеют их. Почему?

Спросить Город не мог. Но, в отличие от своих хозяев, он был любопытен. Это было заложено в нем изначально и неистребимо. И еще одного не мог понять Город. Почему эти существа, называющие себя людьми, так интересуются предыдущими обитателями планеты. Ведь те были почти так же слабы и немощны, как и они сами. Чем же они так интересны? В чем их преимущество над всесильным последним поколением?

А три человека уже подошли к его восточной стене, и он открыл им вход. Они хотят пройти вместе, что ж, пусть идут. Но при этом все хотят выйти одновременно, пробыв у него внутри разное время. Последнее желание сильней, и он выполнит его, но в таком случае он должен разделить их. Он сделает это. И всем троим он задаст один и тот же вопрос.

Образ мыслей людей смущал его. Многое, что было очевидно и понятно им, ставило мозг Города в тупик. Он никак не мог уяснить, почему два абстрактных для него понятия «любовь» и «измена» вдруг вызвали такую бурю эмоций в душе человека, по его просьбе вспомнившего свое прошлое. Что заставило так мучиться и так ликовать это непонятное существо? У его хозяев таких проблем не возникало. И поэтому Городу было интересно с пришельцами.

Всех троих Город впустил в одинаковые овальные комнаты с креслами посредине, и когда они сели, он попытался понять, в чем заключается смысл этих загадочных терминов. Но сколько ни вслушивался он в воспоминания, сколько ни всматривался в картины, возникающие в сознании грезящих людей, он так и не понял, что заставляет их вкушать этот странный эмоциональный коктейль из смеси горя и радости, муки и наслаждения.

Разочарованный Город отпустил их. И впервые в его гигантском мозгу зародилась мысль: раз он не смог понять то, что приводит в трепет эти существа — значит и его хозяева не смогли бы понять этого, значит в чем-то они уступали пришельцам. Он впервые усомнился во всемогуществе своих хозяев, подумал о том, что они, пройдя очень долгий путь развития, на этом пути, вероятно, что-то потеряли. Но что? Этого так и не смог понять Город.

А по степи в сторону своего жилища медленно ползли три маленькие фигурки. Три странных, загадочных человека. И Городу было жаль, что он так и не сумел понять их. Но надежду Город не оставил. Он знал: их обслуживает такой же, как и он сам, искусственный разум. На него теперь надеялся Город.

ГЛАВА 7

— И что же тебе подсказали вопросы, поставленные Городом? — Свен задумчиво и чуть раздраженно теребил свою короткую, но уже многострадальную бороду; по-моему, такого рода любопытство, мягко говоря, нескромно.

— Я бы тоже назвал это нескромным, если бы знал, что вопросы задают люди, — спокойно ответил Такэо, — но поскольку они заданы НЕ человеком, в них нет и капли нескромного любопытства. Я не увидел здесь ничего, кроме разумного интереса к одной из важнейших сторон жизни человека. Мне непонятно другое: почему Город так заинтересовало именно это?

— Послушайте, ребята, а который теперь час?

— Двенадцать.

— Три.

Ответили Свен и Такэо одновременно. И с удивлением уставились друг на друга.

— А на моих уже шесть вечера, и я умираю от голода, — улыбнулся Николай, — Страус, миленький, спаси меня, а…

— Выходит, Город выполнил нашу просьбу, — Такэо, расслабившись, сидел в своем кресле, рассеянно глядя куда-то в угол кают-компании. — Мы пробыли там разное время, а вышли одновременно. А как ты догадался об этом?

— Да просто случайно глянул на часы Свена и увидел, что по его времени мне еще рано есть, а есть хочется зверски. Дальше, думаю, понятно?

— Вполне, — улыбнулся Такэо, — но если это так, то нужно попробовать задавать ему вопросы.

— Прошу к столу, все стынет, — заявил Страус.

— А я как-то не проголодался. — Свен с улыбкой смотрел на Николая, уписывающего ароматный борщ.

— Я попросил бы вас впредь находиться в Городе одинаковое время, а то один голоден как волк, второму, видите ли, не до еды, а третий и вовсе сыт. А мне как быть прикажете? — спросил Страус.

— Я, пожалуй, сейчас пойду отдохну, а им ты посоветуй еще раз прогуляться в Город на полчасика, только чтобы Такэо вернулся через три часа: а Свен через шесть часов. Так они меня и нагонят, — засмеялся Николай.

— Да, я сейчас пойду еще раз в Город. А ты, Свен?

— Нет, мы еще не были за Городом, я пойду на восток, а ты, Страус, пожалуйста, направь киберов на запад до океана и одного — обследовать острова.