Аист

— Мою мать убили, когда я был маленькой, и ничего не могла запомнить…

— Ох, Сьюзи, я…

— Сутенёр. Я этого не помню но, он застрелил маму у меня на глазах, по словам Бабули. Мне пришлось жить с ней, с Бабулей, и она меня ненавидела. Говорила, что у меня нет души, потому, что я дочь проститутки… говорила, что аист не приносит души потомству шлюх.

— О, боже. Детка…

Сьюзи подняла руку.

— Пожалуйста, Эдди. Там много… много всего. Не знаю, как ещё сказать… поэтому, просто расскажу. Она избивала меня, изо дня в день, постоянно рассказывала одни и те же сказки, каждый раз про аиста. Вскоре я больше не могла это выносить и поэтому сбежала. С двенадцати лет жила сам по себе. Связалась с людьми, с которыми не стоило, но, на тот момент, они казались милыми, заботились обо мне. — Сью сделала паузу, выдохнула, помассировал лоб. — Эдди, с тринадцати до двадцати лет я была проституткой.

Громкая речь была подобна выплёвыванию гнилой пищи. Слова висели в воздухе как рой комаров, и Сьюзи видела, как они жалят Эдди. При слове «проститутка» мужчина заметно вздрогнул, затем, кажется, погрузился в себя. На неё он не смотрел. Сьюзи ждала ответной реакции, но Эдди онемел и, чтобы избежать дальнейшей неловкости, она продолжила.

— Моя бабушка всегда говорила, что я пойду по стопам матери, и она оказалась права. Я так долго верила ей во всём, что, в какой-то степени, верю до сих пор. В то, что я злой человек, что у меня нет души. Вот почему так легко было быть проституткой, говорила я себе. Потому что я не нормальная.

Сью снова сделала паузу, ожидая, что Эдди вмешается, скажет ей, что она неправа, что она нормальная, что она не порочна. Но безрезультатно: он даже пальцем не пошевелил.

— Я подсела на наркотики… сильно. Беременела… несколько раз. Но я заботилась о них… делала аборт. — Сьюзи казалось, что голова наполнена горячим воздухом. Лицо покрывал пот перемешанный со слезами. — Десять… За то время у меня было десять абортов.

Эдди повернул голову. Взгляд сверлили её лицо. Мышцы лица подёргивались.

Наверняка он теперь меня бросит. Я снова буду одна и лучшего не заслуживаю. Я заслуживаю худшего.

— Про себя я думала, что это не имеет значения. Что мои дети всё равно были бы злом… поэтому я всегда избавлялась от них. Я… я…

— Сьюзи… — Его голос потрескивал в воздухе как молния.

Она встретилась с ним взглядом и приготовилась к выволочке, которую он ей задаст. Прикушенный язык закровоточил.

— Сьюзи… это не твоя вина. — И Эдди приблизился к её стороне кровати, чтобы обнять. Знакомое ощущение его объятий было тем, что она уже не рассчитывала почувствовать снова, и обнимающие её сильные руки, окутывающее её тепло, переполняли силой. Даже запашок алкоголя в дыхании Эдди был приятен.

— Ты… ты не бросишь меня? Ты со мной не разведёшься? — Она говорила из сгибов его рук и не была уверена, что он её слышит.

— Бросить тебя? Сьюзи, я женился на тебе, потому что люблю. Ты сейчас та же женщина, что и женщина, которую я встретил три года назад. — Эдди отстранил Сьюзи, чтобы видеть её лицо. — Что бы ты не натворила… что бы ни случилось в твоём прошлом… этого мне не изменить. Я бы не менял его, потому что оно сделало тебя такой, какая ты сейчас, и тем кого я люблю. Тем, кого я всегда буду любить.

Сьюзи крепко обняла Эдди, положила ладони на его затылок.

— Во всём этом дерьме виновата твоя бабушка. Не пойми неправильно, но я надеюсь, что она умерла, надеюсь, что она сдохла ужасной смертью. Вбить ребёнку в голову, что он — зло? Боже мой, Сьюзи, мне так жаль.

— Знаешь, я понятия не имею, жива она, или нет. Наверное, и знать не хочу. Возможно, она и сейчас живёт в том же старом доме в Трэвисе. — Осознание того, что старуха до сих пор может быть жива, что-то задело в Сьюзи, наполнило тем же чувством, которое она ощущала перед поркой, чувством ужаса. И она не смогла сказать Эдди, что в какой-то степени всё ещё верит, что у неё нет души. Что аист никогда не перестанет приносить им мёртвых младенцев, потому что она была плохой матерью, матерью, которая убила десять своих детей.

— Что ж, лучше бы этой суке быть мёртвой. Потому что если я найду её…

Сьюзи тихо хмыкнула, обняла его снова.

— Эдди, я так тебя люблю. Я так боялась сказать тебе… Думала ты уйдёшь и никогда не вернёшься.

— Мы — семья. Я не отворачиваюсь от своей семьи. — Эдди поцеловал Сьюзи, прижал руку к её животу, и прислонился лбом к её лбу. — Как ты, такая молодая смогла там выжить?

Она наморщила лоб и поджала губы.

— Я вроде как… онемела. Отстранилась от всего плохого и, по большей части, даже не вспоминала. — Сью взяла его лицо в руки. — А теперь у меня есть ты. Я тебя не заслужила, ни сделала в жизни ничего, чтобы оправдать какое-либо счастье, но вот есть ты, и есть мы. — Она окинула комнату взглядом, мельком глянула на живот. — И я никогда не приму всё это как должное.

После ещё одного раунда обнимашек, поцелуев и я-тебя-люблю, они оба легли на спины, глядя на потолочный вентилятор, между ними — туго переплетённые пальцы.