Айтлин. Лабиринты судьбы (СИ)

Но всем придется отдохнуть.

Уйдем мы все, сегодня-завтра,

К чему мирская суета?

Удел кого-то — быть богатым,

А мой удел — лишь нищета.

Но ни на миг не сожалею

О выбранном тогда пути,

А трудности — лишь закаляют

Настанет время мне уйти.

И встану я перед богами

И спросят: «Как же ты жила?»

Отвечу: «Было очень сложно,

Но многое я поняла.

Я поняла, что в новой жизни,

Я стану слушать лишь себя,

Любить я буду — но не мужа,

Который обманул меня.

Я поняла, что верить — глупо,

Себе лишь можно доверять

И слушать только свое сердце,

Оно не сможет вас предать.

И улыбнутся боги: «Знаешь,

Ты слишком чистая душой.

Мы предлагаем здесь остаться,

Нам помогать, но быть собой.

В том мире нет для тебя места,

Всегда там станут предавать,

Поэтому там с чистым сердцем,

Всегда всем трудно выживать».

Именно благодаря этим людям я многое узнала о мире и была поражена несправедливостью и бесчинствами, творящимися у некоторых рас. И если королевство людей, Отгриб, не нравилось отношением к женщинам, которые были здесь лишь на вторых ролях, то процветающая у орков работорговля претила моему свободолюбивому нраву. Еще поражало, что орки не только торгуют представителями своей расы, но и активно похищают или покупают человеческих девушек. В их городах можно официально купить любого и дальше вывозить в свою страну.

Правда, бродяги, путешествовавшие и бывавшие во многих странах, говорили, что если ты купил себе раба, это не значит, что у тех же драконов, эльфов, да и людей ты сможешь свободно говорить о покупке. Большинство рас против насилия над личностью и ограничения свободы, и судят таких владельцев очень жестко. Поэтому несчастных рабынь тщательно скрывают, иной раз устраивая целые гаремы.

Рас, проживающих на этой планете, было великое множество, некоторые активно сотрудничали, иные — жили отстраненно, не желая допускать чужаков на свои территории. Меня радовало, что не везде отношение к женщинам такое, как у людей, и я решила, как только будет возможность, отсюда выбраться. И забрать с собой подругу. Можно переехать к эльфам или драконам, у них, по рассказам бродяг, хорошие условия для жизни и грамотная политика. Но слишком далеко от нас они находятся, три месяца пути от нашего городка до драконов, два — до эльфов. А магов, способных открывать телепорты, всего несколько, и те служат у короля.

Но то, что не останусь тут, я решила твердо. Не сразу, скоплю вначале денег, но покину это негостеприимное королевство.

Однажды, выйдя за ворота в разрешенный на прогулки день, я не обнаружила свою подругу и сама пошла ее искать. Выходя на улицу, одевалась как мальчик, чтобы не привлекать внимания. Это было необходимостью, ведь девушек могли украсть или просто забрать себе, если есть деньги. А вот с парнями так бы не вышло, только если сами пойдут в услужение, предварительно подписав договор.

Я за это время хорошо изучила все места пристанищ названной сестры и быстро ее разыскала. А увидев, в каком Аглайя состоянии, поначалу просто села и зарыдала, думая, что та уже умерла. Но тут сверток из тряпья чуть шевельнулся, и у меня появилась надежда.

В нашем городке был приют для бедных. Горожане относили туда старые вещи, кто-то помогал продуктами. А еще медсестрой там служила очень добрая и отзывчивая женщина. Я иногда заходила с подругой к ней, когда мы гуляли по городу, просто навестить и поговорить ни о чем.

Найдя матушку Мару и рассказав, в каком состоянии Аглайя, мы побежали к ней, но осмотрев пациентку, та лишь покачала головой:

— Бронхит, поздняя стадия; ей еще можно помочь, но нужны дорогие лекарства, а денег у нас совсем нет.

— Но неужели ничего нельзя сделать? — по щекам покатились слезы.

— Не знаю, у меня есть знакомые богатые горожане, но они вряд ли оплатят лечение обычной нищенки.