Айвазовский

Очевидно, насколько юному феодосийцу, привыкшему к жаркому климату Крыма, было трудно адаптироваться в северных широтах, в холодном и сумрачном Петербурге. Поэтому, бесспорно, все объяснения штаб-лекаря Академии художеств были вполне обоснованны. И все же одной из основных причин возобновившейся болезни Ивана Айвазовского явилось то сильнейшее душевное потрясение, которое он испытал, став жертвой интриг Таннера. Он преодолел это испытание, вышел из него победителем, но помнил о нем всю жизнь. Клевета француза доставила ему боль и унижение, но в то же время стала жизненным уроком, хотя и жестоким. Выйдя достойно из этой житейской бури, он во многом стал другим человеком: сразу повзрослевшим, осторожным, часто закрытым для людей, исключительно тактичным, сдержанным и гибким в общении с ними. Однако доброжелательность, щедрость, умение прощать и искреннее желание помогать людям по-прежнему остались в числе достоинств молодого Айвазовского, сохранились до конца его дней, найдя проявление во многих его делах и поступках.

Личность и творчество Филиппа Таннера не заслуживают подробного рассказа, и потому ограничимся самыми краткими сведениями. Французский маринист учился у О. Берне, был довольно известен в 1830–1840-х годах как соперник живописцев Гюдена и Мозена, считавшихся тогда во Франции лучшими маринистами. В России провел около двадцати лет. Его морские пейзажи с излюбленным мотивом — изображением бушующего моря, довольно однообразные по композиции, отличались недолговечностью. Быстро изменялся их тональный и колористический строй по той причине, что художник, по всей видимости, был недостаточно знаком с технологией живописи и слишком обильно использовал лаки. В заключение рассказа о нем хотелось бы привести слова великого Данте Алигьери: «Они не стоят слов — взгляни и мимо».

Подобные примеры все же не слишком многочисленны в череде биографий великих художников. Хотя несколько фактов нельзя не вспомнить — с ними связано становление таких выдающихся деятелей искусств, как Якопо Тинторетто и Федор Рокотов. Так, Тициан, опасаясь конкуренции одаренного ученика, исключает Тинторетто из своей мастерской, лишает его заказов и какой-либо поддержки. Федора Степановича Рокотова практически изгоняют из Петербургской академии художеств: оставляют в ней преподавать без жалованья, в результате чего художник был вынужден покинуть Петербург и переехать в Москву.

Так и Иван Айвазовский из-за профессиональной ревности Таннера впал в немилость у императора Николая I, что поставило под сомнение возможность его дальнейшего обучения в Академии, участия в петербургских выставках.

Однако черная полоса в жизни академиста все же должна была закончиться. К тому же талантливый юный маринист, доброжелательный и интеллигентный, смог преодолеть свою подавленность, проявив исключительное упорство и редкую силу духа.

Ложь, возведенная на него, была очевидна не только для многочисленных почитателей его таланта, но и для академических наставников, руководства Академии, прежде всего для президента Оленина, для тех представителей петербургской интеллигенции, кто был знаком с творчеством пейзажиста. К императору Николаю I с ходатайством за И. К. Айвазовского обратились А. Н. Оленин, знаменитый баснописец И. А. Крылов, поэт В. А. Жуковский.

Можно предположить, что посредничество В. А. Жуковского оказалось особенно важно для высочайшего прощения самодержцем молодого художника. Жуковский был близок императорской семье — преподавал русский язык великой княгине, а впоследствии императрице Александре Федоровне. Император Николай I предложил ему в 1826 году занять должность наставника-воспитателя цесаревича, будущего царя Александра II. Василий Андреевич являлся наставником цесаревича 12 лет, преподавал ему историю и наибольшее внимание уделял задаче «образования для добродетели» — воспитанию высоких нравственных качеств, необходимых мудрому правителю, в чем, несомненно, преуспел, будучи столь же одаренным педагогом, сколь и поэтом.

В. А. Жуковский смог привлечь на сторону мариниста художника А. И. Зауервейда, преподававшего детям императора и фактически имевшего статус придворного художника. Покровительство Александра Ивановича Зауервейда стало решающим: ему удалось показать самодержцу картину Айвазовского, дав и полотну, и его автору самую высокую оценку. Так была одержана победа в нелегкой битве с завистью и интригами. Молодой маринист удостоился высочайшего прощения через полгода после начала гонений.

Однако Таннера следовало лишить возможности преподносить императору искаженные факты. Николаю I доложили, что француз с недостаточным почтением отзывался о нем. В результате Филипп Таннер был изгнан из Санкт-Петербурга и выслан из России.