Айвазовский

Иван Константинович принадлежал к числу тех поистине счастливых художников, которые, рано обретя признание, продолжают учиться всю жизнь, получая от постижения нового истинное духовное наслаждение. Таким качеством обладали и обладают, пожалуй, все незаурядные, мыслящие, талантливые личности, в какой бы сфере они ни развивали свои способности. Великий французский художник, современник И. К. Айвазовского Жан Огюст Доменик Энгр, так же, как российский маринист, получивший и музыкальное, и художественное образование, обращался к копированию классических произведений, когда ему было уже более восьмидесяти лет. Когда его спросили, зачем он это делает, Энгр, удивляясь странному, на его взгляд, вопросу, ответил: «Я учусь». Так и феодосийский маринист стремился узнать как можно больше о жизни флота. Главный морской штаб и командование флота с пониманием относились к его энтузиазму и всячески помогали художнику.

Итак, в середине 1840-х годов наступил период расцвета творчества Айвазовского, его заслуженной мировой славы, и этот расцвет, как бывает нечасто, длился более полувека, до самой кончины художника. Поражает многогранность его творчества — разнообразие жанров, тем, сюжетов. Он известен прежде всего маринами и морскими баталиями, но помимо них создал многочисленные пейзажи прибрежных черноморских городов и степей, которые постоянно видел в частых поездках из Феодосии в Петербург, кроме того, написал ряд панорамных пейзажей без изображения моря, в которых его творческий почерк не столь просто узнать.

Известность феодосийского живописца все нарастала, его произведения регулярно приобретал император для коллекции Эрмитажа. Его марины вновь и вновь экспонировались в залах Академии художеств. В 1843 году в возрасте восьмидесяти лет ушел из жизни высокопоставленный покровитель Ивана Константиновича, определивший его творческий путь, — президент Петербургской Императорской академии художеств А. Н. Оленин. Однако смена академического руководства нисколько не ослабила позиции в ней прославленного мариниста. Должность президента отныне занимал молодой герцог Максимилиан Лихтенбергский, французский подданный, сын Евгения Богарне, пасынка Наполеона Бонапарта. Непредсказуемые исторические переплетения вновь приводят представителя этого рода на российскую землю, хотя и совсем в ином качестве. Герцог Лихтенбергский весьма прохладно относился к возложенным на него обязанностям, открыто говоря, что не разбирается в делах Академии. И потому все бремя ответственности в отношении академического руководства легло на плечи вице-президента Ф. П. Толстого, живописца и скульптора, уже 20 лет успешно преподававшего в «храме трех знатнейших искусств» медальерное искусство и сумевшего не менее успешно возглавить его. Под его началом Академия художеств процветала в течение девяти лет, до ухода из жизни Максимилиана Лихтенбергского[171]. Об этом свидетельствуют сохранившиеся документы, ныне подобные выразительным штрихам в картине жизни Айвазовского. Одно из таких свидетельств — «Запрос генерал-адъютанта Адлерберга президенту Академии художеств о размере вознаграждения И. К. Айвазовского за взятые у него Императором картины»:

«18 июля 1846 г.

Ваше Императорское Высочество! По высочайшему повелению имею честь всепокорнейше просить Ваше Императорское Высочество удостоить меня уведомлением для доклада Государю Императору, что, по мнению Вашему, следует заплатить живописцу Айвазовскому за взятые у него Его Императорским Величеством на прошедшей неделе четыре большие картины и несколько месяцев тому назад — два маленьких вида Константинополя.

С глубочайшим высокопочитанием имею честь быть Вашего Императорского Высочества всепокорный и преданный слуга

Адлерберг»[172].

Также по-своему значимо «Уведомление министра Двора президенту Академии художеств о сделанном им распоряжении по доставке 7 картин И. К. Айвазовского из Эрмитажа в Академию на выставку»: