Айвазовский

2 сентября 1889 года он строит планы выехать в Берлин, чтобы оттуда попасть на выставку в Париж. Организует морское путешествие до Батума, желая показать супруге кавказский берег, которого она еще не видела. Самому Айвазовскому эта поездка нужна для сбора материала на новую картину — поход аргонавтов в Колхиду.

В октябре 1889 года Иван Константинович участвует в строительстве выставочного зала в Ялте, о чем он пишет отцу композитора Александра Афанасьевича Спендиарова[289], Афанасию Авксентьевичу, с которыми Айвазовские состояли в родственных отношениях: «…если я спешу, то, во-первых, потому, что время много значит в мои лета, а во-вторых, т. к. весною Вы приступите к ремонту ялтинского дома, то было бы кстати и залу устраивать дать раньше всего, дабы к лету, т. е. к сезону, была бы зала готова». От себя лично Айвазовский обещал платить по 500 рублей за сезон и еще написать огромную картину, которую можно будет продать за четыре или пять тысяч. Кроме того, еще одна картина, также безвозмездно переданная художником, должна будет оставаться для украшения ялтинского дома. Айвазовский хотел, чтобы зал был длиной 7–8 саженей и 3–4 шириной.

Будучи частым гостем в семействе Спендиаровых, или, как еще писали, Спендиарян, Айвазовский обратил внимание на Александра, когда тому было всего-то шесть лет, и никто еще не подозревал, что пройдет немного времени, и о малыше заговорят как о выдающемся армянском композиторе, одном из основоположников армянской классической музыки. Тогда же Саша Спендиарян проявлял интерес к рисованию и увлекался, как бы мы сейчас могли сказать, «аригами». «Едва ли не с трехлетнего возраста я стал выделывать из бумаги, без всяких инструментов, разных животных и птиц, и помню, что, когда мне было лет шесть, моими изделиями из бумаги очень заинтересовался посетивший нас в Симферополе художник И. К. Айвазовский, взявший с собой несколько экземпляров моих бумажных животных и птиц для демонстрирования их в Академии художеств.[290]

Позже, когда Александр начал музицировать и сочинять музыкальные произведения, судьба снова свела его с Айвазовским, но теперь уже на совместных импровизированных концертах. Внук Айвазовского, сын младшей дочери художника Жанны К. К. Арцеулов, в своих воспоминаниях пишет об этих выступлениях: «Спендиаров приносил свои последние произведения. Импровизированные концерты длились до глубокой ночи. Спендиаров играл на рояле, Айвазовский — на скрипке. Айвазовский любил музыку Бетховена, Шопена, Россини. Вкус его был очень разнообразен: одновременно с классической музыкой он очень любил народные мелодии».[291]

Общеизвестно, что уже после смерти Айвазовского композитор А. А. Спендиарян свое произведение «Крымские эскизы» посвятил памяти замечательного мариниста.

Глава 30

«Буря: г. Айвазовского: изумительно хороша, как все его бури, и здесь он мастер — без соперников: в его буре есть упоение, есть та вечная красота, которая поражает зрителя в живой, настоящей буре».

Ф. М. Достоевский

Интересная черта меценатства того времени, если сегодня художник дарит картину детскому дому или какому-то обществу, обычно имеется в виду, что произведение предназначено для одной из стенок данного учреждения, где она приобретает себе долговременную прописку. А может ли висящая на стене картина накормить голодных детей или купить им обувь? Понимая, что такой дар, как букет цветов голодному, Айвазовский обычно заранее оговаривал, что дарит картину с тем, чтобы ее продали и на вырученные деньги сделали то-то и то-то.

Так, например, в сентябре 1888 года И. К. Айвазовский и И. Е. Репин написали совместную картину «Прощание Пушкина с Черным морем» и передали ее во временное пользование «Общества для всепомоществования нуждающимся сценическим деятелям», с тем, чтобы общество несколько раз представляло ее на всевозможных выставках, сбор от которых пойдет в их же пользу, по окончании же выставок картина должна была вернуться к своим основным владельцам — картина была подарена русским драматическим артистам императорских С.-Петербургских театров. То есть продать ее общество не имело права.

Картина «Прощание Пушкина с Черным морем», находящаяся в городе Пушкине, копию можно видеть в Пушкинском доме Санкт-Петербурга — удачный эксперимент совместного творчества двух замечательных художников и друзей.

Фигуру Александра Сергеевича и лицо написал Репин, Айвазовский создал — море и скалы. «Картина, принадлежащая их кисти, представляет знаменательное явление, — писала «Всемирная иллюстрация». — Пушкин Репина — чудо живописи. Видно, что с любовью и, может быть, благоговением писал Репин фигуру поэта… а моря на картине немного, но оно кажется необъятным», — сообщил читателю журнал «Всемирная иллюстрация», 1887, № 979. С. 323.