Айвун (СИ)

Феликс Валерьевич замер, стараясь пореже дышать. Позади прошелестели по полу чьи-то одежды. Шорох был едва слышен, и Рудниченко-человек навряд ли вообще бы уловил его. А вот Рудниченко-дух - смог.

- Ты понял, кто я? - прозвучал в серой тишине вопрос ниоткуда.

- Да, - сказал профессор. И добавил: - Раз уж я здесь...

- Ты храбр, смертный. Отчаянно храбр.

- Тут только мое сознание. Тело осталось в мире людей, - заметил Рудниченко, по-прежнему предпочитая не оборачиваться. Но это и не потребовалось - обладатель голоса сам появился перед ним. Высокая фигура в плаще изумрудного цвета, с отливом.

- Это тебя не спасет. Или ты не знаешь, что можно заковать душу в Серых Мирах навсегда? Что тогда станется с твоим телом?

- Я знаю это. Но ты ведь не будешь убивать без причины, Стерегущий Мрак.

Собеседник профессора одним движением откинул капюшон; Рудниченко подавил желание зажмуриться, чтобы не видеть громадную черную голову с красными глазами-угольками, и внушительную пасть, полную острых зубов.

- Значит, портрет - это проход в Серые Миры,- произнес профессор с полувопросительной интонацией. - И поэтому вы оберегаете хозяина дома? Не дали тем людям с ним расправиться.

По морде чудища скользнуло некое подобие усмешки.

- Не поэтому. Тайну ты узнаешь, раз уж нашел способ проникнуть в Серые Миры. Но поклянешься - здесь и сейчас - что никому и никогда ее не откроешь.

Профессор опустил взгляд...

"Он знает... Знает, о чем я думаю. Бесполезно скрывать..."

- Хорошо. Я клянусь.

Стерегущий Мрак одобрительно кивнул.

- Дело в самом хозяине дома. Его судьба - стать одним из нас. Стать первым из нас. После смерти... Но время еще не пришло.

- Так зачем же было убивать его отца?

- Это вышло случайно. Портал закреплен за мной. Я соблюдал Правила. Но в тот момент... В тот день меня не было - здесь находился другой... Стерегущий. Новообращенный. Старик хотел перевесить портрет. Но все равно - Стерегущий не должен был показываться, достаточно было силы внушения. Он нарушил. И уже наказан.

- Как именно?

- Тебе лучше не знать. Я и так сказал слишком много.

Рудниченко закрыл лицо ладонями.

- Я понял... я догадался. Души грешников - вот кто такие Стерегущие Мрак. То есть те, кто не попал сразу в Преисподнюю... Но ведь Костя...

- Он еще станет грешником. Или уже стал. Война ломает людей...

Рудниченко вздрогнул при этих словах - будто понял что-то еще, очень важное... Но оно тут же и ускользнуло из мыслей.

- В первый раз я приходил к нему познакомиться, взглянуть на будущего повелителя. Он был совсем ребенком. Но он запомнил...

- Еще как запомнил...,- эхом повторил профессор. Он внезапно почувствовал, что замерзает.

- Тебе пора,- сказал Стерегущий. - Ты получил ответы на вопросы.

Не дожидаясь, что скажет Рудниченко, грозный обладатель изумрудного плаща повернулся и побрел прочь. И тут профессор сделал то, чего делать никак не собирался.

- Айвун!.. - крикнул он вслед чудовищу.

Стерегущий Мрак замер. Медленно повернул голову. Набросил на нее капюшон. Поднял в знак прощания руку (лапу?) с длинными, сверкающими когтями. И - растворился в сером тумане...

5.

Феликс Валерьевич, очнувшись, как от толчка, открыл глаза. Не без труда поднялся на ноги, хрустнул суставами.

За окнами занимался рассвет; свечи давно уже догорели и оплыли.

Профессор помассировал ноющие виски. Бросил взгляд на портрет работы польского мастера.

"А если попытаться избавиться от него? - подумал Рудниченко. - Наверное, не получится."

Тщательно стирая с пола мокрой тряпкой меловой квадрат, профессор размышлял о том, что же, собственно, он скажет Леденцову. Книга Серых Миров однозначно гласила, что клятва, данная Стерегущему Мрак, нарушена быть не может. Да и как объяснишь нормальному, здравомыслящему человеку, что его после смерти посвятят в монстры?..

"Старик поплатился только за то, что попытался перевесить портрет, - мелькнула мысль. - Ну, а если..."

Феликс Валерьевич сходил на кухню и принес большой столовый нож. Шагнул к холсту. И вновь на него глянули кроваво-красные глаза. Профессор замахнулся... Пальцы его левой руки надежно перехватили запястье правой. Рудниченко всегда был правшой, однако сейчас левая кисть оказалась неизмеримо сильнее, и нож выпал. Глаза на портрете пару раз моргнули и исчезли.

- Вот, значит, оно как..., - прбормотал Рудниченко, потирая онемевшую от захвата руку.

Костя Леденцов позвонил в девятом часу вечера.

- Простите, что беспокою, Феликс Валерьевич. Я весь извелся, места себе не нахожу...

- Я вас понимаю. Ну что вам сказать... Прежде, чем вы получите ответы, я должен побеседовать с Михаилом.

- С Михаилом? Ладно. Вам виднее, - Леденцов был немного удивлен. - Я столько ждал - подожду еще немного.

В гости к своему аспиранту Рудниченко отправился утром, предварительно договорившись по телефону. Михаил встретил его радушно и сразу же предложил выпить по чашечке кофе.

- А я вот все над диссертацией колдую,- улыбнулся молодой человек, наскоро сервируя столик в гостиной. - Тема, конечно, суперинтересная, но... Кстати, как там дела у Кости? Он что-то мне не звонит.

- Тебе лучше знать,- сказал Рудниченко.