АК-27. Автобиография

Еще один момент возник у меня. До сих пор картинка перед глазами. Я получаю шайбу, резко ухожу за ворота, выкатываюсь на другой штанге. Рихтер уже лежит на льду. Мне остается только перебросить шайбу через голкипера. Но она, как назло, перепрыгивает через крюк клюшки, и я промахиваюсь… Мы атаковали и дальше, но все меньше, меньше. В итоге уступили. Матч за третье место прошел по инерции – мы снова победили белорусов (7:2) и получили бронзу. А чемпионами стали канадцы, которые прибавляли от матча к матчу и в финале были явно сильнее американцев (5:2).

Олимпиаду в Солт-Лейк-Сити я не могу занести себе в актив. Да, хорошо, что мы получили медаль. Но своей игрой я не доволен. Выходил только в четвертом звене. Продолжалась такая же ерунда, какая уже случалась в карьере – на меня рассчитывали, хлопали по плечу и говорили: «Давай, Алексей, от тебя все зависит!». А потом ставили в последнюю тройку и выпускали на лед по восемь-десять минут за матч. Тогда я не понимаю, зачем ждать от меня результативного хоккея. Да, в сборной России были более звездные игроки – Сергей Федоров, Павел Буре, Игорь Ларионов… Но ведь и я хотел, мог себя показать. Поэтому был разочарован тем, что часто просиживал на лавке запасных. Да и папа, когда у него взяли интервью, резко высказался о том, что его сына использовали на Олимпиаде совсем не так, как нужно.

У меня хорошие отношения с Вячеславом Фетисовым. То, что произошло в Солт-Лейк-Сити, я не вспоминаю. В конце концов, как тренер, он себя нормально проявил. Но если он считал нужным использовать меня именно так, что я могу сделать? Критики постоянно пускают стрелы в мой адрес: вот, Ковалев все время ворчит, этот тренер ему плох, другой не хорош… Я отвечу: у меня никогда не возникало проблем с тренерами. Это у них со мной проблемы. Еще с детства, когда в Тольятти меня выгоняли с тренировок за своеволие. Такой я человек, меня сложно переучить, я привык играть так, как умею. Именно так я могу показать максимум того, что могу. А когда меня используют неправильно, а потом ругают за слабую самоотдачу… Этого я никогда не пойму.

Когда говорят, что классный игрок всегда найдет возможность забить гол – это, извините, демагогия. Надо поступать как Яромир Ягр, который приехал в омский «Авангард», и его начали использовать также, как Ковальчука в «Ак Барсе» – давать недостаточно игрового времени, держать в запасе. Не от того, что к Ягру там плохо относились. Просто знали не очень хорошо, как привык играть этот форвард. И тогда Яромир заявил: «Я собираю вещи и возвращаюсь в Чехию!». Все перепугались, начали его останавливать. А Ягр справедливо спрашивает: «Я что, сюда приехал, чтобы на лавке сидеть?».

После этого Яромир начал играть столько, сколько хотел. И «Авангард» стал единственной командой в суперлиге, которая создала спецбригаду для игры в большинстве – Ягр, Сушинский, Затонский, Прокопьев, Твердовский. Яромир же по итогам чемпионата был признан самым ценным игроком. Все почему? Смог себя реализовать.

В целом, это получилась немного странная Олимпиада. Впервые я почувствовал, как игрока вырывают по ходу регулярного чемпионата НХЛ, ставят в необычные условия, когда ты за 10 дней должен показать максимум своих возможностей. Это как стайер, который бежит марафон, должен резко ускориться на середине дистанции. Причем бежать ему нужно не по ровному асфальту, а в гору. Я заметил, что многие энхаэловцы – не в нашей команде, а вообще на турнире – относились к Олимпиаде, как к проходному соревнованию. Им было сложно сделать сверхусилие. Разумнее всего поступили канадцы, которые не напрягались в группе, но выстрелили в плей-офф. По такой же, кстати, тактике и шведы выиграли золото в Турине.

В отличие от Альбервилля, Олимпиада в Солт-Лейк-Сити показалась повседневной. Не было ощущения торжественного праздника, к которому ты долго готовишься, сидишь на сборах, участвуешь в контрольных матчах. Нет – приехал на турнир, отбарабанил матчи, и лети обратно в свой клуб НХЛ. Обратная сторона той медали, что Олимпиада проходила в Штатах – мы не чувствовали смены обстановки. Поэтому было сложнее настроиться, вырваться из рутины. Через четыре года в Турине атмосфера спортивного праздника чувствовалась сильнее.

Турин

Крикунов на белом коне. – Кто выбирал состав? – Битва с канадцами. – Финское болото.

Перед Олимпиадой в Турине ребята из сборной выбрали меня капитаном. На самом деле, нашивку с буквой «С» я начал носить еще на этапах Евротура – декабрьском Кубке РОСНО, когда играл в России во время локаута. Был капитаном на чемпионате мира в Вене… Но Олимпиада – особое дело.