Академия

Причём такой комплекции, которая вообще не вязалась с его чистым и поставленным голосом.

Это был низенький кряжистый мужчина с приличным пузцом.

На его лысине возвышался такой же шёлковый чёрный колпак, как и у учителя Ма из Ютаки. Но в отличие от того Жреца, этот не был болезненно бледным и хмурым. И глаза у него не бегали, а смотрели прямо, будто расстреливали в упор.

В одной руке он держал мой револьвер, а во второй — атлас.

Мидори сидела в соседнем кресле, без сознания, с кляпом во рту, обездвиженная точно так же, как и я — черным желе неприятного вида.

Помощницы Интеллигента в комнате уже не было, зато те семь варваров всё ещё стояли здесь. Двое — у двери; по одному — у окна и стены; ещё трое — рядом с моим креслом.

Ни один звук не выдавал их присутствия.

Они молча наблюдали за мной и Жрецом. Три женщины и пятеро мужчин разного возраста, от молодых до стариков. Не сказать, чтобы они смотрели на меня враждебно, но на их лицах ясно читалась тревога.

Быть разоблачёнными — вот, чего они страшились больше всего. И если бы пришлось убить двух подростков ради сохранения тайны, вряд ли бы они сомневались.

Я же в это время пытался победить диссонанс в голове.

В компании свободных варваров можно было представить кого угодно, но только не Жреца. Это не укладывалось в мозгах. Жрецы — заклятые враги варваров, а тут... покровитель?

— Заклинание Повинности ненадолго оттянуло вашу смерть, — сказал мужчина. — И имя одного человека — тоже. Пока идёт проверка, вы останетесь живы. У тебя есть время помолиться, дитя моё.

Я окинул взглядом тесную комнатушку с маленьким окном, заставленную деревянными ящиками, и опять покосился на Мидори.

Жрец сощурился.

— Она жива. Эта девочка сильна, она прекрасный образец стойкости и воли, но выбирая между тобой и ею, моя помощница выбрала её, как более подходящую. Повинность действует не на всех. На тебя бы не подействовала. Эта штука настолько сложная, что, говорят, ни один Алхимик не способен создать такое заклинание. Но, как видишь, всегда бывают исключения.

Он не стал ничего добавлять и быстро вышел из комнаты, за ним её покинули и другие. Остались только двое варваров у двери.

Я пару раз дёрнулся в кресле, но клейковина только плотнее вжалась в моё тело, съёжившись на коже до боли. Говорить я не мог, только смотреть и слушать, хотя во мраке комнаты ничего особо и не разглядел, кроме ящиков, стен и крохотного окна.

Время шло, минуты тянулись, Мидори так и не приходила в сознание.

Проверка должна была доказать Жрецу, что я действительно работаю на Маямото, вот только сколько времени уйдёт на разбирательства, и удастся ли достучаться до моего босса-торгаша за тридевять земель — большой вопрос.

Я приготовился к долгой и мучительной ночи, но уже минут через двадцать за дверью послышались грузные шаги.

Настолько знакомые, что у меня ёкнуло сердце.

Это точно не Маямото.

Через секунду дверь размахнулась, и в тесную комнатушку вошёл учитель Галей. Зол он был настолько, что лучше бы меня четвертовали варвары.

Галей глянул сначала на Мидори, потом — на меня и стиснул рукоять своего меча в ножнах на поясе.

«Я с тебя шкуру живьём сниму, опоссум», — обещал его взгляд.

Рядом с ним появился Жрец.

— Твои?

— Мои, — процедил Галей.

— Ты взял себе нового ученика, Фуми? — Жрец указал на меня.

— Увы, да.

— А эта девушка...

— Она моя дочь.

Жрец вскинул брови.

— Не знал, что у тебя есть взрослая дочь, мой друг. Это... неожиданно. Ты уж прости, Фуми, что так вышло. Моему сторожу показалось, что это воришки захотели поживиться заклинаниями. Вот и случился весь этот переполох. Хорошо, что ты так быстро прилетел.

— Подвернулся верхолёт.

Галей больше ничего не сказал.

Даже не потребовал освободить нас и не спросил, что с Мидори, и почему она без сознания. Он снова просто ушёл. Но его присутствия хватило, чтобы смерть нам больше не угрожала.

Жрец кивнул одному из варваров, и тот быстро убрал клейкие оковы с меня и с Мидори, затем скатал их ладонями в чёрный желейный шар и сунул в один из ящиков.

Получив свободу, я сразу же поднялся на ноги, но Жрец перегородил мне дорогу. Он попросил помощников выйти и прикрыл дверь.

— Значит, Фуми Галей действительно взял себе нового ученика. Надеюсь, он не ошибся с выбором, как в прошлый раз.

Жрец снова посмотрел мне в глаза, но я выдержал его прямой взгляд. У меня тоже был к нему вопрос.

— Почему вы не сказали учителю Галею, что скрываете варваров?

— Он не поймёт, хоть мы и друзья. Галей давно перестал бороться. Даже великие Витязи порой устают спасать мир, потому что не способны спасти и самих себя.

— Вы не правы. Если бы он сдался, то не вернулся бы сюда.

— Хм... — Жрец в задумчивости потёр пальцами подбородок. — А может, он всё же в тебе не ошибся. Время покажет. Но знай, на твоих плечах теперь ещё две жизни. Той девочки и самого Галея. Потому что, если он узнает правду, мне придётся убрать всех причастных. Эта тайна слишком ценна. На кону сотни невинных жизней.

Я ничего не ответил, но Жрецу хватило одного взгляда.

Он протянул мне мой револьвер и добавил: