Академия 2

- Эта печать всегда идет в паре с другой печатью, поэтому ей необходим вот этот символ. Мне бросилось в глаза его отсутствие.

Зинг Ян Би подскочил, снял картину и тут же пририсовал там нужный элемент.

- То, что нужно. Вон оно, это несовершенство, которое делает совершенным. Смотри, Жоу, насколько изящнее стала сама печать!

Жоу невозмутимо согласился с учителем.

- Итак, молодой человек, зачем вы ко мне пожаловали? Господин Кун Веймин написал, что вы получили задание, для которого нужна моя помощь, как сыскаря.

Я рассказал ему об идее закона насчет расследования по уголовным делам. Жоу также сидел рядом и внимательно слушал.

- Понимаю, что это всего лишь задание для Академии, и закон не будет принят в нашей стране, но мне хотелось бы выполнить его как следует. Проблема в том, что я не понимаю, как именно нужно вести следствие.

Зинг Ян Би еще раз посмотрел на дополненную картину, пожевал губами, а потом сказал:

- Я готов помочь тебе с законом, но в обмен на услугу.

- Конечно, господин, всё, что в моих силах, — обрадовался я.

- Ты будешь учить меня начертанию. Я, знаешь ли, не имел возможности изучать это искусство в школах, но мне нравится смотреть на совершенные линии и знать, что они несут в себе какой-то смысл. У меня есть книги, я знаю значение сотен печатей, но могу создавать их лишь на бумаге.

- Как скажете, господин. Только потребуется много Ки для обучения. И я не уверен, что Кун Веймин позволит мне покидать Академию каждый день.

- Значит, договорились. Я напишу письмо твоему учителю.

Старик тут же написал коротенькую записку, приложил к ней свою печать и снова уткнулся в картину. Жоу тронул меня за плечо и кивнул на дверь. Я последовал за ним.

- Учитель не любит прощаться, поэтому, как только он перестает обращать на тебя внимание, следует молча покинуть его кабинет, — пояснил он.

***

Когда Кун Веймин прочел письмо от сыскаря, то изрядно удивился.

- Чем ты взял этого упрямца? В последнее время он отказывается от встреч даже с высокопоставленными господами.

В итоге мне все же разрешили ежедневные встречи с Зинг Ян Би с сохранением прежних условий.

За несколько визитов у меня установился определенный график. До обеда я расшифровывал записи по массивам, которые должен восстановить, заучивал печати, чтобы после покупки нужных ингредиентов сразу приступить к работе. Затем я шел к сыскарю, обязательно в форме Академии, там около часа я занимался со стариком. Тот в силу возраста и опыта прекрасно управлял своей Ки и уже на второй день сумел создать светящуюся точку на кончике пальца. Почтенный и седобородый Зинг Ян Би радовался этому событию, как дитя. Он вообще во многом был похож на ребенка: любопытный, непосредственный, искренний, порой казалось, что он никогда не слышал об этикете или не придавал ему значения. После я шел во двор и разговаривал с Жоу, записывая его советы. А по вечерам, вернувшись в Академию, я пытался из общих и расплывчатых слов сыскаря сформулировать четкие и недвусмысленные стандарты для работы следователей.

Сыскная наука оказалась и сложнее, и интереснее, чем я предполагал.

- Государственные следователи не так уж и неправы: почти все, что нужно, рассказывают сами люди. Только обычно они не хотят ничем делиться или не знают, что именно от них хотят услышать. Когда мне нужно что-то узнать от людей, я становлюсь такими же, как они. На ремесленнических улицах я выгляжу, как ткач, среди крестьян — как пахарь, среди чиновников — как писарь.

- Ты используешь иллюзию? — уточнил я.

- Магию? Ни в коем случае. Достаточно переодеться, сделать правильную прическу и изобразить подходящую походку. Иногда я наношу грим на лицо. Но магией менять лицо не стоит, все же у многих есть амулеты, настроенные улавливать иллюзии.

Я торопливо записывал все за ним.

- Далее нужно правильно задавать вопросы. Если спросить прямо, кто вор и не приходил ли чужой, тебе не ответят. Сначала нужно наладить дружеское общение. Например, один раз я пришел в дом к женщине и начал разговор с того, что у нее пахло горелым. Сказал, что я не умею контролировать Ки и вечно перегреваю огненный камень, поэтому у меня вся еда пережаривается. Она всплеснула руками и сказала, что она не такая неумеха, и ее лепешки всегда получаются превосходными, и если бы кое-кто не отвлек ее от готовки, то и в этот раз она бы не оплошала. Я спросил, кто же был тот наглец, и получил описание человека, которого я искал. А если бы я просто спросил, не было ли тут чужака, то она бы могла и не сказать о нем. Нужно говорить о том, что людям близко и интересно!

- Но ведь чиновники не могут переодеваться и притворяться кем-то еще, — задумался я.