Академия

Он неохотно признался себе, что у него нет настроения выходить из квартиры, - по правде говоря, он даже боится выйти, хотя ему ничто не угрожало. Он попытался убедить себя, что сегодня всего лишь обычный день, такой же, как вчерашний и позавчерашний. Ведь если человек в это поверит, по-настоящему поверит, события будут отодвигаться в бесконечность и с ним ничего не случится.

Кстати, почему сегодня обязательно должно что-то случиться? У него ведь еще не кончился испытательный срок.

Ему послышался какой-то шум возле наружной двери, и он поспешно открыл ее. Он ошибся, почта еще не пришла. Однако домовладелица тоже открыла дверь - ее квартира находилась на этой же площадке - и поглядела на него бесцветным недружелюбным взглядом.

Фирмен закрыл дверь и обнаружил, что у него дрожат руки. Он решил, что не мешает провериться. Он вошел в спальню, но там хлопотал рободворецкий, выметавший горстку пыли на середину комнаты. Кровать Фирмена была уже застелена; кровать жены нечего было стелить, так как там почти неделю никто не спал.

- Мне уйти, сэр? - спросил рободворецкий. Фирмен ответил, не сразу. Он предпочитал проверяться в одиночестве. Разумеется, рободворецкий не человек. Строго говоря, механизмы - предметы неодушевленные, однако казалось, что этот робот наделен каким-то подобием души. Как бы то ни было, неважно, останется он или уйдет, потому что в схеме всех личных роботов встроены измерители вменяемости. Этого требовал закон.

- Как хочешь, - сказал наконец Фирмен. Рободворецкий всосал в себя горстку пыли и бесшумно выкатился из комнаты.

Фирмен подошел к прибору, включил его и привел в действие. Он угрюмо следил за тем, как черная стрелка медленно ползла мимо двойки и тройки нормы, мимо шестерки и семерки - отклонений, - к 8,2, где в конце концов замерла.

На одну десятую выше, чем вчера. На одну десятую ближе к красной черте.

Фирмен рывком выключил прибор и закурил сигарету. Он вышел из спальни медленно и устало, словно было не утро, а конец рабочего дня.

- Почта, сэр, - плавно подкатившись к нему, возгласил рободворецкий. Фирмен выхватил из протянутой руки робота пачку писем и просмотрел их.

- От нее ничего, - невольно вырвалось у него.

- Мне очень жаль, сэр, - быстро откликнулся рободворецкий.

- Тебе жаль? - Фирмен с любопытством взглянул на механизм. - Почему?

- Я, естественно, заинтересован в вашем благополучии, сэр, - заявил рободворецкий. - Так же как и Спид, в меру своего понимания. Письмо от миссис Фирмен способствовало бы подъему вашего морального состояния. Нам жаль, что оно не пришло.

Спид тихо гавкнул и склонил морду набок. Сочувствие машины, жалость животного, подумал Фирмен. И все-таки он был благодарен обоим.

- Я ее ни в чем не виню, - сказал он. - Нельзя было полагать, что она станет терпеть меня вечно. - Он выждал, надеясь, что робот посулит ему возвращение жены и скорое выздоровление. Однако рободворецкий молча стоял возле Спида, который тем временем успел снова заснуть.

Фирмен еще раз просмотрел корреспонденцию. Там было несколько счетов, какое-то объявление и маленький негнущийся конверт. На нем значился обратный адрес Академии, поэтому Фирмен торопливо вскрыл его.

Внутри конверта была открытка с надписью:

"Дорогой мистер Фирмен, Ваше прошение о приеме рассмотрено и удовлетворено. Мы будем рады принять Вас в любое время. С благодарностью, дирекция".

Фирмен покосился на открытку. У него в мыслях не было добиваться приема в Академию. Ни к чему в мире душа у него не лежала меньше.

- Это жена придумала? - спросил он.

- Не знаю, сэр, - отозвался рободворецкий. Фирмен повертел в руках открытку. Он, конечно, всегда имел смутное представление о том, что существует Академия. О ней невозможно было не знать, так как она оказывала влияние на все сферы жизни. На самом же деле об этом важнейшем учреждении он знал очень мало - на редкость мало.

- Что такое Академия? - спросил он.

- Большое и приземистое серое здание, - ответил рободворецкий. Расположено в юго-западной части города. До него можно добраться самыми различными видами общественного транспорта.

- Но что она собой представляет?

- Государственная лечебница, - пояснил рободворецкий, - доступная каждому, кто изъявит желание письменно или устно. Более того, Академия существует как место добровольного пребывания всех людей, у которых показания измерителя превышают десять, - на выбор, взамен хирургического изменения личности.

Фирмен в изнеможении вздохнул.

- Все это мне известно. Но какова ее система? Что там за лечение?

- Не знаю, сэр, - сказал рободворецкий.

- Какой процент выздоравливающих?

- Сто процентов, - без запинки ответил рободворецкий.

Фирмен припомнил нечто, показавшееся ему странным.

- Постой-ка, - сказал он. - Из Академии никто не возвращается. Так ведь?

- Нет никаких сведений о лицах, которые вышли бы из Академии, после того как очутились в ее стенах, - ответил рободворецкий.

- Почему?

- Не знаю, сэр.