Академия

Ближе к дверям бокса он перешел на шаг. Электронике доверять можно не всегда, это он точно знал, весь его предыдущий опыт говорил об этом. Хотя камера, влетевшая в помещение, подтвердила картинку, идущую с внутренних камер, Сергей все-таки остановился, присел и заглянул в комнату, в любой момент готовый перекатиться обратно в коридор. Пусто. Только тела несчастных так и лежали в лужах крови.

Больше не осторожничая, Кротов подошел к ним. Сначала к Зорису. Уголки глаз предательски защипало: «Эх, братишка, братишка, вот и стал ты спецназовцем. На хрен оно тебе надо было? И никто ведь вас здесь в армию не гонит, сами идете. Ты хоть раз со своей Норой поцеловался?» Несмотря на то, что грудь курсанта была разворочена, лицо осталось целым, только побелело и осунулось, больше на нем не было улыбки. Сергей присел, откинул маску и закрыл помутневшие, когда-то голубые, глаза. «Вот и все. Спи, браток! Если есть бог, то он придержал душу твоей любимой, чтобы дождаться тебя».

Сергей перешел к парочке. Они так и упали, как шли – очередь вошла обоим в спину. Рука девушки, которой она придерживала за талию раненого, была разорвана пополам. Взрыв игл уничтожил руку почти от плеча, и кровавая перчатка с торчащей из нее измочаленной плотью лежала отдельно от тел.

Кротов фиксировал все это автоматически, отстраненно, не давая зацепить свою душу. В первые дни войны в Афганистане он каждую смерть пропускал через себя. Но психика человека быстро приспосабливается к любым условиям. И сейчас увиденное лишь мельком кольнуло его – ведь совсем молодые, еще жить бы да жить. Во всей этой истории его убивало только одно – ведь не Афган, не Зорн, мирная планета! Почему опять вокруг него одни трупы? Или это я такой?

Кротов не стал больше никого трогать, появятся люди из Академии – пусть разбираются. Итак, надо смотреть правде в лицо – хоть и бродит где-то по станции неведомый зверь, не он представляет главную опасность. Судя по голограммам с его изображением, он действительно может разорвать любого человека голыми руками. И, значит, мертвецы в медблоке это точно не его работа. Как ни крути, получается, что Рейнис убила своих. То, что она это может, понятно, но на хрена ей это надо?! Если убийство работников станции она еще могла как-нибудь объяснить, то за курсанта ей отболтаться будет сложно. Вообще, если она смогла пробиться сюда и добраться до управления станции, ей надо было только отключить «купол» и дать сигнал. Потом спрятаться и ждать спецназ. Теперь же, по логике её действий, чтобы избежать ответственности, ей надо убить всех. Маразм какой-то. Сергей никак не мог найти мотива такого поведения полковника. Неужели из-за того, что Академию могут перевести на другую планету, надо убивать ученых и курсантов?

Кротов вздохнул. Тля, из всех, с кем он не хотел бы связываться, полковник стояла на первом месте. Как всегда, делать приходится то, что больше всего не хочешь. Но как ни настраивал себя Сергей, он чувствовал, что убить Рейнис все равно не сможет. Вот если бы она убила Зориса на его глазах. «Какую ерунду я гоню! – Он даже сплюнул с досады. – Оправдания себе искать начал. Вообще, я до хрена стал думать. Пора поработать».

Он бросил последний взгляд на изуродованные тела и вышел в коридор. Сверившись с планом, подошел к нужной двери, открыл и по ровному прямому коридору стал спускаться вниз, к залу управления и машинному залу базы. Надо срочно отключать «купол», а то искать могут еще полмесяца.

До зала он добрался без приключений. Электроника немного подумала, сканируя Сергея. Затем створка двери отъехала, и он направился прямо к круглой объемистой тумбе, стоявшей посреди помещения. Главный коммуникатор базы или стол управления – кому как нравится. Кротов коснулся большого экрана, которым являлась столешница, и ткнул в значок голограммы. Он уже привык работать с голограммами и пользовался плоскостным экраном нечасто. С объемным изображением работалось легче. Он покрутил абстрактную конструкцию, появившуюся над столом. За несколько движений сформировав из неё понятную ему командную голограмму, он коснулся области управления защит и начал просматривать возникшие в воздухе символы и надписи. Обычные защиты научной станции были надстроены. «Даже борьба с воздушным нападением есть, – удивился Сергей. – Правда, слабенькая – восемь кассет с легкими ракетами – отбиться от одного-двух атмосферников или расхреначить десант. Они действительно боятся кого-то. Ладно, пропустим».

Сергей потянулся к блоку радиоэлектронной борьбы и, развернув, нашел символ «купола». Отключить его он не успел. Ментальный удар был таким сильным, что Кротова скрутило. Он на мгновение потерял сознание и рухнул на пол.