Академия "Алмазное сердце"

— Да ничего, — ответил Дерек. — Виктор и Родерик были допрошены королевскими Нюхачами. С пристрастием. Причастности к некромагии не выявлено, но на будущее — на всякий случай, — им рекомендовали подальше от Его Высочества держаться.

* * *

Несмотря на то, что лоб ее все еще украшала печать Аргента, Уна посещала занятия. Особенно по основам техномагии. Разумеется, она не могла повторить всех этих трюков, но занятия были увлекательные и зрелищные, и Уна с интересом листала учебники, на которых подробно описывались приемы техномагов. Это было все равно что узнавать как фокусник творит свои чудеса.

Одно из занятий проводил сам Аргент лично, подменяя постоянного преподавателя. Пантера его смирно сидела в углу, практически превратившись в обсидиановую статую, сверкающую сапфировыми глазами.

— Что такое огонь, — произнес Аргент, поджигая лучину. Она разгорелась в его руках ярким пламенем, он повернул ее так, чтобы огонь охватил как можно больше поверхности дерева. — Пламя — это окислившиеся частицы, отрывающиеся от целого… от того целого, каким еще недавно были. Опытный техномаг силен настолько, — Аргент провел над пламенем ладонью, — что сможет вернуть эти раскаленные частицы на место и вновь заставить их быть единым целым.

На глазах изумленных студентов пламя погасло, а лучина, только что обгоревшая и укоротившаяся едва не треть, вновь восстановилась. Ее конец, только что пылавший ярким пламенем, теперь состоял из алых раскаленных частиц. Аргент постучал по столу алым раскаленным кончиком — лучинка в его руках была вполне материальна и тверда.

— Но огненный маг, — подала со своего места голос Уна, — тоже может так…

Аргент перевел на нее взгляд синих глаз, и его пантера ожила, вздрогнула, сбрасывая оцепенение. Неспешно она прошла до того места, где сидела девушка, замершая от страха, и ласково ткнулась лбом в ногу Уны, ласкаясь, как кошка. Класс засмеялся, слыша, как механическое, слишком громкое мурлыкание наполняет комнату, а печать со лба Уны звонко шлепнулась о стол.

Дерек, сидящий через проход, беспокойно задвигался, обернулся, внимательно рассматривая класс. Уна вспомнила: печать Аргента не только обозначала наказание, но еще и защищала ее от некромагов, а значит, лишившись ее, она стала уязвима для их чар. От этого стало тревожно и тоскливо, девушке вспомнился нож, сверкающий над нею мертвенно-синим лезвием. Но Аргент не проявлял признаков беспокойства, и Уна изо всех сил постаралась успокоиться и унять дрожь в коленях.

— Прошу, мисс Вайтроуз, — Аргент обвел мягким жестом пространство у доски, — покажите нам, как это делают истинные маги.

Пантера смотрела на Уну совершенно подлыми глазами, пакостливо прижав уши, словно провинилась или что-то натворила. Блеснувшим языком она слизнула со стола печать, все так же хитро глядя на Уну, и та почувствовала, как к ней возвращаются краски мира, чувства, понимание вещей, запахов, явлений проникает в ее мозг.

О, какое это неземное наслаждение — вновь пользоваться своим даром! Уна едва смогла удержаться на ногах от нахлынувших на нее чувств и ощущений. Ей казалось, что она из темного подвала вышла на яркий свет, и теперь еле ориентировалась в пространстве, ослепленная и оглушенная, подавляя приступы головокружения, делая эти несколько шагов по направлению к Аргенту.

— Ну, мисс Вайтроуз, — его голос над головой слышался каким-то странным колеблющимся звуком. — Покажите нам.

Уна, повернувшись к классу лицом, вытянула вперед руку, и на ее ладони загорелся магический огонь. Легко и свободно, как обычно. Так, как зажигали ее братья. Как делал ее отец. Будущие техномаги — юноши и девушки, — с восторгом и завистью заохали, оживленно задвигались на своих местах.

— Что это горит? Что есть основа для вашего огня? — небрежно поинтересовался Аргент, и Уна, глядя на пляшущие языки веселого пламени в ее ладони, вдруг неожиданно для самой себя честно ответила:

— Я не знаю…

— А техномаг всегда знает, что является основой для его силы, — произнес Аргент. Его белые пальцы, лишенные его знаменитой техноброни, накрыли ладонь Уны и пылающий огонь. Уна вздрогнула; она хорошо знала, как жжется магическое пламя, и точно знала, что человек, объятый им, может сгореть заживо. Но вот чудо — ее магическое пламя покорилось Аргенту, его ладонь, на миг прижавшаяся крепко к ее ладони, его пальцы, переплетенные с ее пальцами, не пострадали и даже не нагрелись от пламени. Затаив дыхание, Уна молчала, глядя, как рука магистра, подрагивая, все теснее прижимается к ее ладони, и ощущение было такое, будто меж их руками бьется крохотное живое сердце. Жар спадал; Уна чувствовала, как гаснет зажженное ею пламя, как биение на ее ладони становится все медленнее и тише, и на миг ей стало жутко, будто магистр своей неживой магией умерщвлял на ее руке что-то живое, порождение ее дара, крохотную трепещущую птичку, которая покоряется его силе и засыпает, замирает навсегда.