Академия "Алмазное сердце"

Демьен на этот раз уселся вместе с Дереком — указывать путь, и в ночной темноте Уна увидела, что летят они над совсем незнакомыми местами, куда-то на север, мимо Радужных Скал, и дальше, дальше, в Каменные Земли.

«Ну, конечно, — думала Уна. — Куда же еще можно спрятать то, что не всем можно видеть, кроме как в зловещие Каменные Замки? Кто отважится туда сунуться? Только такие отчаянные дурачки, как мы».

На фоне черного неба и полной луны каменные шпили черного, как сажа, и блестящего, как окаменевшая чешуя древнего дракона, замка казались хищными пиками, пронзающими темные облака. Небесная Игла облетала его, Дерек и Демьен выискивали подходящую площадку, чтобы приземлиться, а Уна с благоговением и страхом рассматривала величественные башни со стрельчатыми узкими окнами, плотно лежащую черепицу, делающую крыши похожими на шипы на спине притаившегося чудовища, гладкие каменные стены замка, которые не разрушило даже время. Витражи в огромных окнах залов ярко сверкали в свете луны разноцветными темными стеклами, чистыми, прозрачными, словно даже вековая пыль боялась лечь на них.

— Туда! Туда! К вишне!

Демьен указал куда-то вперед, и Уна, наконец, рассмотрела, куда он правит — к огромным, высоким, до самых облаков, круглым башням, подобным четырем связанным столбам, стоящим тесно-тесно и соприкасающихся боками.

Выше плотных облаков, выше влажной мглы открылось чистое, полное звезд небо, и Уна, то и дело выглядывающая наружу, увидела крышу этих башен. Они были абсолютно плоскими — идеальная площадка для посадки, — в пространстве между ними поблескивало золотом, над которым, цепляясь корнями за трещины меж камней, склонялась цветущая розовым прекрасным цветом старая вишня с узловатым искривленным стволом. Там-то, над этими крышами, и стал снижать свой небесный экипаж Дерек, и братья, словно почуяв приближение суда и развязки, проснулись.

— Ну, — произнес Джон, стискивая руку Гаррета, — сейчас решится все.

— Да, — ответил Гаррет. — Не бойся за меня, брат. Что бы ни случилось, оно будет намного лучше, чем сейчас.

Небесная Игла коснулась крыши одной из башен. Дерек кинул поводья, соскочил с места кучера и по его приказу техноящер разобрался на пантеру и два вида брони — серебряную и золотую.

— Я бы посоветовал тебе не пантеру собирать, — по-суфлерски подсказал Демьен, спускаясь вслед за Дереком с места кучера, — а пику, да подлиннее и пострашнее.

— Там разберемся, — беспечно ответил Дерек, поглаживая черную голову технозверя.

— Что это за место? — спросила Уна, оглядываясь. Четыре огромных поля были расчерчены как шахматные доски, черно-белые огромные плиты мостили их, и казалось, тут затевается какая-то невиданная партия, на четыре небольшие армии.

— Когда-то, — зло процедил сквозь зубы Демьен, оглядывая тихие и пустые поля, — это было Место Истины. Его охраняла мудрая и великая волшебница. У нее были золотые весы, и на них она взвешивала не подношения, не дар, не подарки и не золото — она взвешивала помыслы людей и их искренние желания. То, что хранится в сердце. Самую суть человека. Но однажды она взяла подарок. Серебряную монету; всего одну. Вступила в сделку со своей совестью. Наверное, могла убедить себя, что это даже не взятка — так, сувенир. И качнула весы в сторону давшего эту монету. И тотчас Истина была сокрыта от нее. Чудо — Вседверь, — больше не открывается ей, и волшебница назначает жертвы, подарки, и их взвешивает на своих весах. Она умерла много лет назад, может, прошли века, но дух ее не может освободиться, потому что никто не желает занять ее место, да никто и не может, потому что Истину не видит. Она видела, но соблазнилась на серебро.

Все они, с известной осторожностью двинулись вперед, стараясь заглянуть под свисающие над золотом ветви.

— Мне кажется, неуверенно заметил Демьен, — там кто-то есть…

Договорить он не успел — прямо из прохладного и прозрачного воздуха перед ними материализовалась фигура, судя по всему женская, укутанная в длинный плащ.

— Здравствуй, прекрасный принц, — насмешливо произнесла она. — Я же говорила — придет день, и ты явишься, чтобы поклониться мне.

От злости у Демьена даже нервный тик случился, уголок его рта задергался, принц яростно зарычал, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не налететь на насмешницу с кулаками.

— Черта с два, — зло прошипел он, — не бывать тому, чтобы я поклонился тебе! Я пришел все исправить и взять силой то, что мне нужно! Ты — никто, Тельма, ты всего лишь тень, призрак, ты даже не та великая колдунья, какой была когда-то! Ты давно уже не соблюдаешь баланс добра и зла, ты просто делаешь то, что тебе велит тот, кто больше заплатит! Отвечай — что дал тебе мой отец? И чем я могу выкупить его дар?

Женщина пожала плечами:

— Твой отец… вот как… Я не могу сказать, — ответила она. — Я же делаю то, что велит тот, кто больше заплатит, а он заплатил щедро, очень щедро. Он велел мне молчать и не раскрывать его секрета.

— А сейчас, — громко выкрикнул Демьен, — ты берешь плату с Корнелиуса?

Женщина не ответила, лишь молча кивнула.