Академия Анкара: Мой второй шанс на жизнь

— СаХвэРа! — щит лопнул с громким: «Бах». Лера повисла на плече Лекса, погружаясь в темному.

Очнувшись, она застонала от пульсирующей боли в голове и теле. Открыть глаза, оказалось, большим подвигом: глазницы болели и слезились.

— Где мы? — хрипло спросила она.

— На дереве, — ответил Лекс. Он сидел прислонившись к стволу, правая рука, до локтя, перебинтована полоской Лериного платья.

— Что с рукой?

— Токс цапнул.

Лера попыталась сесть, но тело было против. Когда он успел сойтись с токсом?!

— они же ядовитые! — в испуге заметила она. Горло саднило, во рту засуха. Лера облизала шершавые губы.

— Все в порядке, — ответил Лекс, приподняв руку. — Мой организм переварит яд ближе к полуночи, потом я смогу открыть портал в академию. Тебя придется погрузить в сон, иначе нас опять куда-нибудь занесет. — Он вдруг поддался чуть вперед и спросил: — Откуда ты знаешь мертвый язык?

Лера побледнела.

— Я не знаю…

— Заклинание, что ты использовала было на мертвом языке.

— Я… Я… — она зажмурилась. Заклинание она взяла из книги, которую нашла в библиотеке. Откуда ей было знать, что она написана на мертвом? Лера открыла глаза. — Я просто прочитала его в книге.

— Ты не можешь его знать! — Холодным тоном сказал он. — Мертвый язык знает лишь горстка жителей со всей Атры. Как изначально светлая ведьма может читать мертвый язык?! Это темная материя. Кто научил тебя?

— Ни-Никто! — заикаясь ответила Лера. Она вдруг испугалась. Лекс выглядел злым, он подозревал ее, но в чем? — А кто знает этот язык?

Лекс откинулся на ствол дерева, скривившись от боли в руке. Наступали сумерки.

— Ррархи, — это их родной язык, драконы и их всадники, но они давно вымерли, твари из-под низа и нюхачи по долгу службы.

— А ведьмы? — шепотом спросила Лера. — Темные ведьмы же используют его!

Лекс презрительно скривил губы.

— Верина, есть множество языков, которые ведьмы используют в заклинаниях и есть даже несколько языков похожих на мертвый, но истинно мертвый язык знают лишь самые первые, самые древние жители Атры. Ты просто не можешь его знать, но ведь знаешь.

— Может он просто похож на мертвый?! — Лера прижала холодные пальцы к вискам.

Лекс помолчал немного, а затем приказал:

— Не смей пользоваться им! Никогда! Это может быть смертельно опасным для тебя, поняла? Даже мы с братом редко его используем.

Лера согласно кивнула и тут же застонала от боли. Лекс протянул ей вырезанную из дерева кривую плошку с водой. Лера кое-как села обхватив толстый стол ветки под ней ногами и жадно набросилась на воду. Кровь на губах запеклась и теперь губы жгло как огнем.

— Спасибо! — Она вернула ему плошку и спросила, чтобы отвлечь Лекса от мертвого языка: — А где твой брат?

Лекс поставил воду на одну из веток. Рука его дрогнула.

— На границе, — каменным голосом ответил он.

— Твоя мама говорила… — начала Лера, но замолчала испуганная.

Лекс застонал обхватывая голову руками.

— Он мертв! — в бешенстве прошипел он.

Лера охнула и чуть было не свалилась с ветки.

— Я ненавижу его! — словно в бреду шипел маг. — Как он посмел оставить меня одного?!! Я чувствую, как вся тьма, которую мы делили пополам, устремилась ко мне. Я его ненавижу! Он обещал! Обещал!

Он поднял голову и Лера сжалась, в глазах дакарца плескалась ненависть вместе с дикой болью. Лицо кривилось в приступе злобы.

— Мне очень жаль, — тихо сказала она, но дакарец словно не слышал. Он взвыл дубася дерево здоровой рукой и шипел.

— Он убил девчонку, которую любил. — Смотря Лере в глаза начал он рассказывать. — Они любили друг друга с детства. Страсть охватила их, но тьма оказалась сильнее, она умерла с криком боли на губах. Там… на границе. Она приехала к нему и … Витар был в ярости, он крушил все, что попадалось под руку, никто не смог его остановить, когда он… Отцу написал Игнат, лучший друг Витара. Письмо пришло за полчаса до бала, я прочел его во дворе, когда открывал тебе портал.

От ярости он заорал во всю глотку. Лера закрыла уши и заплакала.

— Я не справляюсь с тьмой, она берет надо мною верх, заменяет собою каждую клеточку моего тела. Ненавижу!!!

— Мне жаль, — шептала Лера сквозь слезы.

— Ненавижу жалость! — рявкнул он. — Себя жалейте. От меня нет спасения! Я проклят!

Лера еще что-то собиралась сказать, но ей стало плохо и она потеряла сознание.

Когда она снова пришла в себя стояла ночь, Лекс держал ее на руках, а рядом чернел портал.

— Все болит, — прохрипела Лера.

Лекс положил ее на землю и дал попить.

— Потерпи, скоро тебе помогут.

— Что со мной?

— Ты вся горишь, — из далека донесся ответ, — и использование мертвого языка бесследно не проходит. Поспи немного.

Он нажал на какую-то точку на затылке и Лера снова уснула.