Академия Бедствий: Зов крови (СИ)

Взяла швабру, ведро, тряпки и поплелась на кухню. По плану вымыть полы, протереть столы, пойти приготовить завтрак и накрыть на стол.

Кухня, представляла собой, вместительное помещение, сверкающее чистотой до блеска. Здесь можно увидеть штук десять печей, десятки кастрюль, различную посуду. Хорошо, что не нужно и их чистить, а то… Брррр, гадость какая. Я в жизни швабру в руках не держала. Если бы не свадьба… Жила бы я себе в родовом поместье… Далеко не светские приёмы, верховая езда на Смерти, всякие пакости влюблённым пиявкам и моя некромантия… Закатила глаза от блаженства. Хотя дар мой окончательно не проявился. Отблески есть, конечно, но до совершенства мне еще очень далеко. В нашей семье у всех что-то с этим затягивается. Мама стала магом в тридцать лет, папа так вообще в пятьдесят. В Академию меня вряд ли бы отправили оттачивать мастерство, но и не думаю, что практика на кладбищах, с акцентом на оживлении трупов, светит мне в ближайшие лет десять. Конечно, можно «талант» и самому подстегнуть. Но тогда мне точно, крупно влетит. От всех: от Короля, и по совместительству дяди, Арвеля, родителей, властелина Аугорелии…

А всё почему? Потому что, при проявлении магии, образуется большой очаг поражения. Одно дело, если дар светлый… Там причинённого ущерба меньше будет. А если тёмный и мёртвый? То будет плохо… Очень. Можно, конечно, уединиться в поле, но никогда не знаешь какая у тебя сила.

И это, подсудное дело, караемое казню. Поэтому самостоятельные «испытания» столь редки.

Вздохнула. Итак, дорогая Иссавель, сейчас ты не придворная леди, не любимая и единственная дочь Григория Третьего Праведного…

Вспоминая позывной папы, хихикнула… Праведный, потому что часто приходит в ярость. Но многие думают, что прославился своим «монашеским» характером. Хотя я-то знаю, что темперамент у родителя, словно вулкан. Чуть что, сразу дымится или выжидает, а потом взрывается. Эх, скучаю я по нему.

Налила в ведро воды, прополоскала тряпку. Нацепила на швабру и стала мыть полы.

— В поле я прошлась красиво, умерли цветы, — запела я старую песню, — Рукой взмахнула я игриво, умер в объятиях и ты… Нет, дурацкая песня. А если такая? — я рассмеялась, — Журчала в темечке водичка, крокодил роптал, цербер копытом дал по морде, потом взял и ускакал…

— Быстрей шварой орудуй. Через пять минут придёт повариха, чтобы за это время ещё и столовую помыла, — на ухо прогромыхал противный голос Огюста.

С испугу я инвентарь выронила.

— Что ж Вы, любезный, как стадо бешеных тараканов? Вот вроде нет и нет, а как появятся, противно становится….

Призрак обомлел и заткнулся. По-моему, у красноречивого недодохлика не было возражений по поводу сравнения и ещё одного прозвища: «таракан».

— Зараза мелкая, — прошипел прозрачный, — тебе осталось тридцать дней до того, как я пинками из Академии тебя выпру.

Мрачно улыбнулась, промолчала. Взяла «пожитки» и отправилась в «кормёжку». Свет при моём входе зажегся мгновенно, и я встала столбом и едва не застонала. Помещение было огромное. Белые стены, чёрный пол, разноцветные столы. Я так поняла, что это для распределения факультетов: красные, синие, болотные, голубо-белые. А чёрные столы, я так полагаю, выделили для факультета бедствий. Круто. Мне он больше всего по душе. Цвет я имею виду.

Так, мне разрешили пользоваться бытовыми заклинаниями, стоит попробовать. Вспомнить бы…

Улыбка озарила лицо.

— Рихтш айна чиствен люциен ограно, — провозгласила я и зажмурила от яркой вспышки глаза.

— Что к чёртовой бездне, ты вытворяешь!

Голос женский. Грубый. С отдышкой. Громкий…

Я, боясь открыть глаза, повернулась к издающему звуку.

— Убираюсь, — прошептала я и открыла глаза.

Передо мной «руки в боки» возвышалась женщина. Человек по определению, может Маг… Но страшная до безобразия, с бородавками на лице, морщинистым лицом и здоровыми руками.

— Убираешься? — прошипела она, — Меня предупредили, что дают неумеху в помощь, но не думала, что вообще непутёвую и глупую. Это ж как нужно не знать элементарного заклинания, что к острогам…

Меня схватили за плечи и повернули в обратную сторону.

— Вот тебе, тумбочка с начёсом, — пробормотала я, протирая глаза, — Я же вроде заклятие верно произнесла. Без ошибок…

Передо мной предстало совершенно белое помещение. Стены, столы, пол, потолок и даже магические факелы на стенах. Всё было отменно чистое, пахло травками, но БЕЛОЕ. До ряби в глазах. Сглотнула слюну.

— Мне сказали, что можно магией пользоваться… Здесь чисто… Необычно, но… Женщина схватилась за сердце.

— Это ж надо мне такую выдру подложить! Вот всё Норе выскажу.

Мне было обидно. Я тут стараюсь, между прочим! Во мне течёт королевская кровь, а я руки мараю и убираюсь. Приобщаюсь к местному обществу, а не ценят и не учат. Выдали бы шпаргалку заклинаний. Я же не виновата, что из меня прилежной ученицы начального стажа не вышло. Это когда изучают основные магические навыки. В то время меня интересовал сын графа Пашского, Минай. Блондин с голубыми глазами, телом атлета и ямочками на щеках… А какой у него голос… Мечта просто!