Академия боевых невест

— Некогда ждать, — теперь в словах четко слышалось раздражение. — Вот что, возьмите карандаш и бумагу, я продиктую, только подвиньтесь ближе к замочной скважине, чтобы ничего не перепутать. — Я сходила за бумагой, вот только приближаться к замочной скважине не стала. — Готовы?

— Да.

— Записывайте. Санскрини дор хан…

И тут раздался взрыв, за дверью упало что-то тяжелое, и все стихло.

— Эй, вы там как? — спросила я. Ответа не получила — по ту сторону двери стояла мертвая тишина.

Записав на всякий случай сказанное, я вернулась к урокам.

Странная ситуация долго не шла из головы, но постепенно я все-таки отвлеклась, зачитавшись стратегией немагической битвы тет-а-тет в помещениях типа “кухня”. Уже прикидывала, чем удобней блокировать нож — сковородой или табуреткой. Сковороды в комнате не было, а вот табуретка была, даже две, и я от души намахалась ими, отрабатывая приемы.

Когда по ту сторону двери послышался шум, и в комнату ворвалась ректор, я как раз отрабатывала движения.

Завидев меня в табуреточном замахе, госпожа Моръ на секунду остолбенела. Затем бросилась ко мне.

— Успокойтесь! Что здесь произошло?

Я вернула табуретку на пол, оправила платье и произнесла:

— Занимаюсь, генерал-ректор. Стратегия немагической битвы. А что? — и наконец увидела то, что находится за ее спиной, в коридоре. Точнее, на полу. — Ой, — сказала я. — Что это?

— Об этом я вас и спрашиваю, — лицо ректора посуровело. — Почему проклятийник лежит без чувств под вашей дверью?

Я выглянула в коридор — красавчик валялся на полу, раскинув руки. Лицо его было покрыто сажей. И тут я неожиданно осознала, что не такой уж он и красивый. Так, симпатичный, не более. И никакого сердечного трепета не вызывает. И до принца Пильдемариуса ему далеко — породы не чувствуется. И вообще он какой-то мутный.

— Так что же произошло? — повторила ректор.

И я рассказала ей, как все было. В этот раз точно зная, что моей волей больше никто не руководит. А потом еще и бумагу показала, где странная фраза была записана.

Что можно понять по нескольким словам, я не знаю, но ректор поняла — побледнела, сделавшись одного цвета со стеной, а затем выдохнула:

— Вы словно в кольчуге родились, невеста Губами. Ваше счастье, что дверь не пропускает магию.

— Он через замочную скважину говорил, — вспомнила я.

— За что и поплатился. Это была уже не просто попытка взлома, а взлом с проникновением, и защита дала отпор — его проклятье отрикошетило.

Я похолодела.

— Проклятье? Но почему? Он же должен его снимать, а не накладывать!

— Мне бы тоже хотелось это знать, — ректор нахмурилась. — Ума не приложу, что теперь делать.

— Простите, а он… мертв?

— Нет, всего лишь оглушен. Думаю, это ненадолго.

— Тогда надо его связать, пока он не очнулся. И вызвать тех, кто с ним разберется. Ой, подождите, — я метнулась к шкафу и, вернувшись, протянула ей сверток. — Вот, то что надо!

— Невеста Губами, вы меня поражаете, — произнесла ректор, разворачивая белую ткань. — Контрразведка и впрямь вам обрадуется.

Надеть смирительную рубашку на неподвижное мужское тело оказалось задачей не из легких, но мы справились.

Мы завязывали последние веревки, когда послышались приближающиеся шаги.

— Простите, могу я видеть ректора Моръ? — раздался мужской голос.

— Можете. Вы кто? — сдув упавшую на лицо прядь, спросила ректор, оборачиваясь.

Я увидела его первым, а госпожа Моръ первым увидела мое лицо. Поэтому выражение, с которым она взглянула на незнакомца, никак нельзя было назвать дружелюбным.

Гостя это не смутило.

— Мастер проклятий, — представился он.

Глава 20

Глава 20. Проклятийник

— Мастер проклятий, — представился мужчина.

— Еще один? — губы госпожи Моръ скривились в усмешке.

— Простите?

— У нас уже есть проклятийник, — она показала на упакованного Хариуса. — Вашу верительную грамоту, будьте добры.

— Конечно, — мужчина протянул ей свиток, перетянутый шнуром.

Ректор развернула, пробежалась глазами… и выражение лица ее резко изменилось. Да и сама она подобралась, стала строже и официальней, вновь превратившись в ту неподкупно-льдистую главу академии, какой была прежде.

— Чем обязаны такой честью?

— Личная просьба одного из членов королевской семьи.

— Означает ли это, что академия теперь под наблюдением?

— Касаемо данного инцидента — нет. Я здесь как частное лицо, и сразу хочу сказать: мои услуги уже оплачены, можете об этом не беспокоиться.

Губы ректора Моръ сжались в ниточку.

— Мы могли бы и сами…

— Не сомневаюсь. Однако вопрос решен, так что давайте перейдем к делу. Что это за субъект и почему вы его так упаковали?

— Потому что этот, как вы верно выразились, субъект, представившийся проклятийником, предпринял попытку убить мою подопечную.

— Доказательства?

— Извольте, — ректор Моръ протянула ему бумагу с записанными мною словами. — Он попытался проделать это через дверь…

— …С антимагической защитой, — мужчина усмехнулся. — И вы считаете, что он и впрямь проклятийник?

Ректор Моръ нахмурилась.

— Его рекомендовала гильдия как лучшего специалиста. Документы были в порядке.