Академия демиургов

Таня превратилась в золотое облако и исчезла, а ведлы народа Говорящих Камней мигом смекнули, что теперь им указан путь, по которому они должны следовать и путь этот им указал даже не их Учитель, а его жена, верная подруга, соратница и спутница жизни. Вообще-то они не столько окончательно поверили в существование демиургов, в этом никто даже и не сомневался, а просто врубились, что танцор на лезвии ножа, достигший высшего совершенства в этом сложном деле, может и не ждать никаких вызовов, а сам отправиться к демиургам в гости и те уже ничего не смогут с этим поделать. Ну, а путь Митяя между тем оказался совсем коротким. Он не видел никакого тоннеля и света где-то над головой, как и не увидел большой, круглый зал Хрустальной Башни Знаний, вдоль окон которых стояло множество напольных кашпо с растущими в них лимоновыми деревцами. Он просто в считанные доли секунды перенёсся в среднего размера беломраморный холл с пилястрами и арками на стенах без окон, над которым возвышался хрустальный купол и встал с пустым бокалом в правой руке напротив белой двери с золотой ручкой. Переложив бокал в левую, он шагнул вперёд и постучал костяшками пальцев по двери, из-за которой тотчас донёсся до него удивительно знакомый голос, которого Митяй давно не слышал:

— Входи, Дмитрий, не заперто.

Митяй взялся за тёплую, золотую ручку, потянул её на себя и вошел самый обычный, красиво обставленный красивой старинной мебелью кабинет с большим двухтумбовым столом, за которым сидел и улыбался профессор Сычёв, одетый в светло-кремовый костюм. Высокого, даже выше Митяя, красивый мужчина лет сорока, с золотисто-русыми светлыми волосами и пронзительными, васильковыми глазами, быстро встал, вышел из-за стола и направился к Митяю, весело улыбаясь и приговаривая:

— Входи, лейтенант, я давно уже жду тебя. Давай присядем вон там, в уголке возле камина. Я очень рад тебя снова увидеть и потому с удовольствием выпью с тобой бокал вина за нашу встречу. Увы, но когда-то я не мог проститься с тобой так, как это полагается у людей, то есть по-человечески, хотя уже тогда испытывал по отношению к тебе самые добрые чувства.

Митяй, которого порадовало такое дружеское к нему отношение, вошел в кабинет и пожал руку демиургу, похожему на профессора Сычёва. Наверняка и его внешний вид и настоящее имя были другими. А вот рукопожатие было по-мужски крепким и он поприветствовал его, как и прежде:

— Здравствуйте, Валерий Леонтьевич, я тоже очень рад встрече с вами. Знаете ли, именно вас я и считал своим крестным отцом во всей своей удивительной эпопее, но вас, наверное, зовут иначе. Под этим именем в всего лишь находились на моей планете в поисках подходящего рекрута. Я рад, что стал им.

Они сели в удобные кресла, стоящие чуть наискосок рядом с камином, в нём вспыхнуло нежаркое, ласковое и игривое, словно котёнок, пламя, а между ними появился изящный, резной столик из цельного куска малахита, со стоящими на нём вазочками с фруктами и сладостями. Демиург взял из руки Митяя бокал, поставил его на столик и тот моментально засверкал, чисто вымытый искусным ведловством. Рядом с бокалом немедленно появился второй, точно такой же, и оба быстро наполнились красным, ароматным вином. Оно вливалось в бокалы прямо из воздуха, но Митяя это нисколько не удивило. Ясное дело, демиурги ведлы самого высокого уровня и потому умеют делать и не такие вещи. Протягивая ему бокал, демиург кивнул и ответил:

— Ты прав, Дмитрий, — и тут же спросил — или мне будет всё же лучше называть Митяем, как все остальные твои друзья? Митяй взял бокал, улыбнулся и ответил:

— Лучше Митяем. Так меня называли друзья детства, однокурсники, а потом и все остальные мои друзья. Демиург широко улыбнулся и немедленно согласился: