Академия демонов. Когда высшие плачут

Мы отошли от двери. Полуангел протиснулся и присвистнул. Поставил ведро с водой туда же, где уже были тряпка и веник.

– М-да, – только и сказал.

– Мы долго будем порядок наводить, – подсказала Хэйди. – Здесь, видимо, последние полвека всё это собирали.

Она подошла к старому шкафу, провела по стеклянной дверце пальцами, оставляя на ней след.

– И кому уже это всё надо? – Поморщилась. – На свалку. Почему мы должны здесь убирать?

– Потому что это наша отработка, – напомнила я и приступила к делу. Раньше начнём, быстрее закончим.

Первым делом взяла тряпку и направила магию к фонарям. Та прошлась по ним, стирая пыль. Стало заметно светлее.

Я скрутила в воздухе спираль и направила её к ведру и другим тряпкам. Те ожили. Нырнули в воду и полетели следом за мною. Я прошла к стене, где стоял тот самый винтажный диван, указала тряпкам на вещи, находящиеся рядом с ним. Они начали их протирать.

– Сначала разберёмся, где что, – сказала я, распределяя фронт работ. – Потом расставим по назначению. Магические предметы к магическим. Бытовку отдельно. Ну и попробуем навести хоть какой-то уют. Не зря же мы бытовики. Что совсем в плохом состоянии, сложим вон в тот дальний тёмный угол, запишем в список и отнесём ректору, пусть сам решает – оставлять или выбросить.

– Чудесно, – сказала Хэйди, заставляя веник подняться в воздух и направиться к шкафу сметать паутину. – Вот папенька меня не видит. Он, конечно, многое мог предположить, но того, что его дочь опустится до уборщицы, даже в его демонических кошмарах не было.

– Как и того, что она будет выглядеть как бомж, – не смогла сдержаться я.

Хэйди медленно перевела на меня взгляд.

– А то твои родители обрадуются такому.

Я руку на карман платья положила, готовая, если что, дать отпор.

– А у меня нет родителей. Я сирота. Так заморачиваться, где и в каком я состоянии, некому.

Демоница изменилась в лице, отвернулась, буркнув:

– Извини, не знала.

Ого! Она извинилась?

И мне сразу стало неудобно за собственную несдержанность.

– Ты меня тоже, не хотела обидеть. Само вырвалось.

Хэйди повернулась, подмигнула и уже более дружелюбно выдала:

– Если честно, то моим глубоко фиолетово, в каком я виде. Они понимают, что происходит со мной. Меня сюда отправили, чтобы я до конца не устроила в доме Армагеддон.

– Это из-за твоей магии?

Она кивнула.

– Не лучшее её проявление. Пока я маленькая была, вроде просто ссоры, обиды. А как восемнадцать исполнилось… – Девушка вздохнула. – Нет, ты не думай. Родственники меня любят. Просто… Рядом со мной всей семье тяжело. Пока не научусь контролировать себя и магию, мне возвращаться нельзя.

Она глянула в крохотное оконце под потолком.

– Давай уже убираться. Ещё часа два, и солнце сядет, у нас будет наконец нормальный вид.

На этом мы отвернулись друг от друга. Я провела по пыльному подлокотнику дивана и снова повернулась к Хэйди.

– Ты извини. – Да что же такое. Мне всё неудобнее и неудобнее. Прямо не в своей тарелке. Хоть плачь, так Хэйди жалко стало, и себя тоже. – За то, что я тебе устроила. Как-то вырвалось так.

– Ну всё, началось, – выдал от стопки старых книг Шарт. – Это всё эмоции. Вы бы подальше друг от друга отодвинулись.

Мы с Хэйди переглянулись, и она отошла чуть подальше. И уже оттуда, усмехнувшись криво накрашенными губами, проговорила:

– Да ладно, я сама начала. – Подмигнула. – Хорошая косметика. Яркая.

– Была, – добавила я.

– Не расстраивайся. – Хэйди провела тряпкой по окошечку. – Я знаю в Хатершаме одну лавочку с превосходной косметикой. Завтра можем сходить.

– Только днём, – тут же согласилась я.

Она кивнула.

– Как пожелаете.

И мы приступили к дальнейшей отработке.

Прошло около часа, за оконцем стало смеркаться, но казалось, что мы совсем мало продвинулись. На полу стояли уж протёртые вазы и склянки, шкаф был чистый. Диван приобрёл более сносный вид и кое-какая мелочь, стоящая рядом с ним. Но всё остальное так же и было пыльным. А вещи продолжали валяться везде и где только можно.

– Всё, я устала, – сказала Хэйди и свалилась на диван. – Дальше без меня.

Я тоже устала. Причём настолько, что даже не сказала ей в ответ ни слова. Я как раз в это время протирала картины у стены. Хэйди смотрела на то, как я работаю.

– Интересно, – поинтересовалась, – это истинные хозяева замка или бывший ректорат?

Я посмотрела на картину, которую протирала.

Высокий лорд и сидящая в кресле леди.

Оба черноволосые, темноглазые и безумно привлекательные.

Леди в красивом тёмно-зелёном платье с открытыми плечами, на шее блистательное колье.

Лорд во фраке, чёрной рубашке, статный, с угольно-тёмными глазами и аккуратной бородкой, подчёркивающей его мужественность. Но взгляд до чего же суровый. Я даже поёжилась.

Чуть сбоку от пары виднелся камин, над ним картина с изображением седого старца. На стене богатые шёлковые обои. В ногах лорда и леди белая шкура. За спинами шкаф со склянками и книгами.

Я оглянулась.

– Хэйди, это ведь тот самый шкаф? – указала на находящийся в архивчике.

Девушка встала, направилась к картине.

Подошёл к нам и Шарт, до того расставляющий в шкафу пробирки.