Академия для дур

Составляющие в маминых притираниях были простые. Может что-то следует попросить у кухарок. Хоть женщины в столовой строгие, но какая из них от такого крема откажется. Можно же договориться. Мне нужна петрушка, любисток, календула, одуванчик, чистотел и лимон. Вот с маслами проблема. Если миндальное и конопляное масло на кухне найти можно, то жожоба и масло какао вряд ли. Масло какао в городе можно найти в кондитерских, где готовят шоколад. Сомневаюсь, что его делают в академической столовой. Вместо жожоба можно использовать жидкий воск. Мама покупала его на пасеке вместе с мёдом и прополисом. У наших целителей он точно имеется. В той же лаборатории. И Эш нужно есть больше витаминов. Видимо питание в её сиротском приюте было скудным или просто слишком однообразным. От этого тоже могут появляться пигментные пятна на коже.

Если бы у Эш было терпение подождать, мне бы очень хотелось попробовать добавить в матушкин крем чуть магии. Её изделие прекрасно, но максимум, что оно может, это осветлить пигмент на лице девушки. Изделия целителей, которые крайне редко занимаются подобным вложением сил, вполне в состоянии убрать его вообще. Есть только один дом, который занимается изготовлением зелий красоты. Королевский. Издавна это прерогатива женщин дома с целительским даром. Кто же позволит королевским ручкам прикасаться к телам больных и раненных. Да и деньги это огромные. Хотя позволить себе такие покупки могут только аристократы или очень богатые промышленники. Но женщины крайне придирчивы к дефектам своей красоты. И не скупятся на траты. Впрочем, мой отец никогда не транжирился на подобную продукцию. Скорее всего мы просто не нуждались в этом. Не думаю, что он поскупился бы будь моё лицо таким, как у моей соседки. Или лица моих сестёр. Папочка любил всех своих детей, независимо от наличия или отсутствия дара. Просто он требовал от меня больше, чем я готова была дать. В конце концов, моя семья не голодала, никто в ней не умирал от болезни. Так почему я должна жертвовать своей жизнью в угоду папенькиному тщеславию. Как по мне, это совсем не та причина, ради которой я должна поступиться своей целью. Совсем не пустой, к слову.

Насколько я поняла, нахождение на подготовительном курсе ставит цель перед каждой из нас пробудить дар и научиться управлять им сознательно. Даже то, что у таких, как огневичка, он просыпался однажды под действием стихии, не значит, что ей доступен осознанный призыв и уж тем более управление. Мой сердечный дружок дол мне только одно. Он приблизил меня к овладению магией как только мог. Иногда даже подначивал пойти дальше. Тогда я не думала почему он так беспечен по отношению ко мне. Ведь если бы я нарушила закон и пробудила дар, меня бы отправили в Академию уже не спрашивая моего желания. Впрочем, он знал как я хочу изучать магию. И мне тогда казалось, что он, из любви ко мне, делает это нарочно, что бы исполнить моё сокровенное желание и дать мне возможность стать магом, равным ему. А он, как мой законный муж, мог дать согласие на обучение супруги. Бывали и такие случаи среди институток. Цели тоже были разными. Некоторые дома имели производство, требующее магического вложения. И, если по каким-то причинам мужчина, занимающийся им терял дар или умирал, а заменить его было некем, то муж или любой член рода, мог дать добро на обучение женщины. Но с моим любимым, как я поняла позднее, всё было совсем не так. Он просто не собирался брать меня в жёны. Ему было просто любопытно, что у меня за направление дара и что я вообще могу.

Он вообще не особенно думал наперёд. В приоритете были его желания. Альбин просто был избалованным мальчишкой, что привык потакать своим страстям и желаниям. Захотелось ему попробовать отцовского вина, так он украл бутылку и не успокоился пока не напробовался так, что мне пришлось прятаться с ним у озера и отливать его водой. Захотелось плотской любви и он нашёл с кем её удовлетворить. По его уверенным движениям, не скованным робостью или смущением, моя нянечка была у него совсем не первой. Так было и с моей магией. И только моя заслуга, что я оказалась то ли слишком правильной, то ли просто трусишкой. А почему его что-то должно смущать? Я ведь и сама хотела в эту дурацкую Академию. Значит его, красавчика Альбина, не так уж и любила. А значит можно с глупенькой девчонкой позабавиться. А потом заявить, что он ни сном, ни духом. Я сама это сделала. Мне разрешали дожидаться его в библиотеке, пока он заканчивал занятия. Иногда он был с репетитором, иногда без. Просто, готовясь к поступлению, выполнял его задания. И тогда я могла с трепетом прикоснуться к книгам, принадлежавшим магической семье.