Академия домашних волшебников, или История о том, как однажды зимним вечером влетел в комнату кораблик - калиновый листок и Калинка сняла шапочку-нев

— Нет, месяца через два. Надо набраться терпения. Лучше сейчас два месяца помучиться, чем много лет лечить больную кожу. Еще тебе надо принимать витамины С и А и пить пивные дрожжи — свежие или сухие. Сухие пивные дрожжи, как и все остальные лекарства, о которых я говорила, продаются в аптеке, они невкусные, и принимать их надо как лекарство. Летом ешь побольше моркови, других овощей, яблок, зелени и особенно петрушки: веточки с листиками. Обмой в проточной воде и ешь с мясом или даже с хлебом и маслом. Вкусно и полезно. Вот, кажется, и все… Когда начнешь новую жизнь?

Марина подумала и решительно сказала:

— Сейчас. Сделаю гимнастику и быстро дорешаю задачу.

Калинка ласково потрепала Марину по челке.

— Челку в этом году не носят, не модно. Надо лоб открывать, волосы зачесывать назад. Видишь, так гораздо красивее.

Полтора километра шерсти

Будь терпелив и выдержан.

Калинка вяжет пушистое и синее.

Транзисторы к Новому году.

Хоккейная шапочка и свитер.

Алеша еще раз нажал кнопку звонка и недоуменно пожал плечами. Марина и Лёка должны быть дома, но почему-то не открывают… Алеша взглянул на Чубчика, усевшегося перед дверью на резиновом коврике, и спросил:

— Обидимся? И уйдем?..

Чубчик приподнял ухо-лохматушку, повел черным, как кусочек хоккейной шайбы, носом и вздохнул осуждающе: «Ну зачем уходить? Они там заняты важным делом, пекут пирог. И у них морковка очень вкусная, не знаешь, что ли! И вообще я люблю ходить в гости. Будь терпелив и выдержан».

Действительно, не прошло и четверти минуты, как дверь распахнулась, и Чубчик, радостно лая, закрутился вокруг Лёки.

— Прости, Алеша, что заставили вас ждать. Очень были заняты. Ой, Чубчик, не трогай меня. Уколешься! Булавки! — Лёка пыталась загородить странное свое полугазетное, полутряпичное одеяние.

— Молодцы, — обрадовался Алеша, — в карнавал будем играть?

— В какой карнавал? Сейчас ведь не каникулы, — озабоченно сказала Лёка. — Калинка патронку на мне заколола. У нас сегодня мастерская. Дошили Марине платье, а теперь мне свитер придумываем. И еще пирог чуть не пригорел.

Чубчик покосился на Алешу хитрым глазом: «Что я тебе говорил? Пирог! Слышишь, как он лежит там под полотенчиком, отдувается после жаркой духовки. Эх, ты! Обидимся! Уйдем!» — И Чубчик смирно дал вытереть себе лапы.

Большой стол в комнате был раздвинут, и на его просторе пестрой мозаикой разбежались лоскутки, нитки, коробка с булавками, выкройки. Калинка примостилась на спинке любимого маминого кресла и вязала что-то синее и пушистое.

Все бы мог Алеша простить: долгое ожидание под дверью, испеченные без его участия пироги, даже шитье нового платья — а его куртка, между прочим, лежит недошитая! — но вязания Калинкиного простить никак не хотел. Вяжет пушистое, синее кому-то неизвестному, а не ему давно обещанную хоккейную шапочку… Ну ладно уж…

— Ну ладно, — насупился Алеша. — Идем, Чубчик. Между прочим, мы с Бобом Сухаревым решили собрать транзистор. Бабушке в подарок к Новому году. Чубчик! Пошли.

Чубчик нахмурил такую всегда добродушную улыбчивую мордочку и отвернулся. «Ни-какого терпения у человека нет. Лёка была занята, сейчас освободится… Еще неизвестно, над каким вязаньем трудится Калинка. Вон как загадочно улыбается. А что Марина делает — известно. Чистит морковку на кухне. Сладкую. Ни за что не уйду».

— Чубчик, Чубчик! — позвала Марина. — Иди ко мне, морковку дам. Алеша! Разреши ему взять морковку!

Алеша секунду помедлил.

— Иди, Чуб, возьми морковку.

«Видишь, как все хорошо разрешилось, — вильнул хвостиком Чубчик! — Надо, хозяин, быть терпеливым и выдержанным». Чубчик аппетитно хрустнул морковкой, и Алеше самому захотелось так же вкусно погрызть твердую сочную морковину, но почему-то просить у Марины морковку не стал. Обида так и кипела в нем.

Калинкины спицы мелькали быстро-быстро, голубой пушистый клубок ниток танцевал на кресле замысловатый веселый танец, а сама Калинка, чуть улыбаясь, считала петли и словно не замечала бурлящей Алешиной обиды.

— Почему ты нас не зовешь транзистор мастерить? — удивилась Лёка. — Я тоже хочу.

«Есть ли на свете дело, какое она не хочет «тоже» делать, — подумал Алеша, — и никогда не делит на девчоночье и мальчишечье. Даже в хоккей играет не хуже Володьки Крамаренко. И сейчас не отстанет. Придется включать ее в ударную транзисторную. Да что говорить, втроем интереснее будет. Может, и Калинка согласится? Марина, конечно, не захочет…»

— Ладно, будем собирать сразу два транзистора. Боб придет через час, — буркнул Алеша.

— Как хорошо! — обрадовалась Марина. — Позвони ему, пусть придет пораньше, будем пить чай с пирогом, а потом все пойдем к тебе. Я тоже хочу транзистор собирать. А ты, Калинка?

— Сейчас вспомню свое расписание на сегодня. — Черная толстенькая Калинкина косичка качнулась влево-вправо, тик-так. — Да, пожалуй, я могу пойти. До семи тридцати я свободна.