Академия драчёвых напильников

— Ну… ты не соблазняешь красотой, не изводишь подлостями. За кой нужда тогда ведьмовская сила? Или, чтобы скилл шитья поднять?

— Не. Шить я сама научилась, и очень даже хорошо шить. А подлости — это не моё.

— Так за что ты заплатила-то?

— Ты не поймёшь.

— Это я-то и не пойму? Я, правая рука великого Инквизитора?

— Ну, вернее, я не смогу объяснить, — поправилась ведьма.

— Мне реально интересна твоя мотивация. Могу помочь твоему изложению.

— А вот этого мне только не хватало. Чтобы инквизитор мне помогал, — рассмеялась ведьма. — Короче. Это из-за любви.

— А это как? Из-за любви по-разному бывает.

— Ну, как бы сказать… в общем, я заплатила любовью.

— Да не могла ты любовью заплатить. Такое Он к оплате не принимает.

— Ну, не любовью. Блин, как бы правильнее сказать, верой в любовь, как-то так.

— Хм. Странно. Всё же наоборот должно было быть. Ты должна была заплатить за веру в любовь. А не наоборот. Договор купли-продажи у Него стандартный, за всё, чего не попросишь — такса одна. И как это ты решила, что отдала веру в любовь в обмен на ведьмовскую силу? Кто тебе это объяснил?

— Да Он сам и объяснил.

— Так зачем ты веру в любовь отдала-то? Это же то, что делает женщину женщиной? — правая рука великого инквизитора был несколько охреневшим от такого расклада.

— А я отдала, то, что посчитала ненужным.

— Как это можно было посчитать ненужным? — прифигел бывший инквизиторский сотрудник.

— Да очень просто.

— Нифига не просто. Такого не бывает.

— Бывает! Вот у меня — бывает.

— Ты чего-то не то говоришь.

— Всё, я, то говорю. Просто, на мне проклятие.

— Я его не вижу, — возразил Безудержный.

— У меня мама, как умерла, то мачеха появилась тут же скоро. Вот она меня и прокляла.

— Фига се. А где она сейчас? Мачеха твоя?

— Свалила год назад.

— А ты, типа, решила, вместо снятия проклятия, вообще проблему кардинально решить?

— Так проклятие то наложенное на младенца грудного не снимается нихрена. С ним до смерти живут.

— Ты в это веришь?

— Я это знаю.

— И кто у тебя до смерти с проклятием дожил?

— Пока никто, но я про себя имею в виду.

— Блин. У тебя представления — сплошные предрассудки. Родовые проклятия снимаются ещё как. Это я тебе, как святой рыцарь могу сказать. Правда, дело это дорого обходится. Но нет препятствий блаженным. И вот ты, вся такая умная, взяла и отдала за ведьмину силу любовь?

— Да когда живёшь без любви, ну, вообще без, то есть не любишь даже себя… ну как не любишь? Просто ровное ко всему отношение, то — привыкаешь. И верить в то, что она когда-нибудь придёт — перестаёшь. Поэтому я и отдала веру в любовь в качестве платы.

— Я, так понимаю, о том, что любовь — это форма бытия души, ты тоже не в курсе?

— Какая ещё форма?

— Такая. Любовь, это опять же к декрету. Без любви ни плодиться, ни размножаться не получится. Просто у одних на это очень много душевной силы уходит, а у кого-то совсем почти нисколько. Но она всегда так проявляется.

— Что ты хочешь мне сказать? — ведьма уставилась на Безудержного.

— То и хочу. Он — есть ложь и отец лжи. Тебя разве этому не учили? Как ты можешь обмануть того, кто сам есть обман?

— Но ведь он же принял оплату? — недоверчиво пробормотала ведьма.

— Он принял оплату, потому, что получил своё.

— Что — своё?

—Душу! Душу твою, он, бессмертную получил.

— Да как так-то?

— А вот так. Тебя развели и кинули. Любовь — это форма отражения души. А вера в любовь — это сущность женская. Без этого женщина не женщина, так, ходячая оболочка.

— Но я ведь не обозлилась, не подличаю направо и налево. Мне так же неприятно кому-то делать больно и вообще…

— Так ещё не вечер. Всё со временем приходит. Без души нет любви. А человек без любви не может. И тем более — женщина. Если притяжение одного полюса прекращается, то начинается притяжение другим полюсом. Всё меняется на противоположное. Вместо любви приходит ненависть. У одних раньше, у других позже. От человека зависит. Но человеку нужны сильные чувства. Организму они потребны. Он, организм, в них нуждается. А если нет чувств одного заряда, организм начинает замещать недостаток, сильными чувствами противоположного заряда. Понятно излагаю?

— И что же теперь? Я стану стервой?

— Станешь. А откуда, думаешь, вообще такой термин появился? Именно, от продавших душу ведьм.

Безудержный смотрел в красивые зелёные глаза ведьмы, и видел в них своё отражение.

— Допустим, что ты прав. Значит так и тому и быть. Но, пока я ещё не стала стервой, мы же можем дружить?

— Ты предлагаешь дружбу?

— Можно и не дружбу. А просто общаться мы можем?

— А что, тебе не с кем общаться? У тебя же настоящая красота, за тобой все бегать должны добровольно.

— Так и бегают. Только толку-то от этого.

— В смысле?

— Да им всем только одно подавай. А я не такая, хоть это и звучит смешно от ведьмы.

— И чё? Совсем-совсем не о чём, кроме как про это, с ними и не поговорить?

— В том-то и дело. Вот с тобой сейчас знаешь, как приятно разговаривать? Хоть ты и говоришь немного жёсткие для меня вещи. Но это лучше, чем выслушивать пошляков всяких озабоченных.