Академия Дракнар (СИ)

— Моральные рамки драконов сильно отличаются от человеческих. Грубо говоря, мы не воспринимаем вас всерьез. Это, как если бы человек увидел насекомое, — привел я ближайшую аналогию. — Вот ты бы переживала, если бы убила таракана? Можешь не отвечать, вопрос риторический.

— А я… — понимаю к чему она клонит, что тоже была человеком, но перебиваю:

— Я лишь привел пример, в котором объясняю отсутствие каких-либо переживаний. Да и не стоит тебе равнять людей. Я на собственном опыте убедился, что у каждого народа есть как золотые, так и гнилые представители. Вот, например, ты.

— Что я? — удивилась Мария.

— Молодая, энергичная, красивая, воспитанная, умная. Я могу перечислять твои достоинства хоть целый день, но от этого они никуда не денутся, так как это будет просто констатация факта, — девочка зарделась и отвела взгляд в сторону, при этом искоса поглядывая на меня, а на губах появилась скрываемая улыбка. — Но при всем при этом, ты остаешься человеком. — Хотя это понятие к тебе уже не совсем соответствует, но не суть.

— Что вы хотите этим сказать?

— Что не раса или вид определяют разумного, а его поведение и отношение к другим.

— Я запомню.

— Вспоминай это, когда столкнешься с такими же отбитыми на голову существами.

— А зачем вы их отпустили? — кивает она в сторону дороги.

— Затем, что живые намного полезней мертвых. Есть, конечно, исключения, но в основном так и есть.

— Но они ведь вернутся.

— Вернутся, — киваю. — Соберут побольше народа и вернутся.

— Но тогда зачем?!

— Они вернутся не для того, чтобы воевать, — качаю головой, мельком глянув на Марию. — Я показал им силу. Кроме того, они сами убедились в наличии Хозяина леса. Это факт. А еще факт говорит о том, что в лесу есть неведомая хрень, которая обладает неизвестным уровнем силы. Пока она сидит на месте ровно и почти никуда не лезет, если не считать деревню в лесу. И лучше, чтобы так и оставалось. Теперь вопрос — стоит ли провоцировать?

— Нет.

— Вот и я о том же.

— А если попытаются надавить?

— Ну тогда поступим, как ты предложила. Земля гранитом их праху, — пожимаю плечами.

— У меня есть такое подозрение, что вы даже сейчас продолжаете давать мне уроки, — она прищурилась, а я не смог удержаться от небольшой улыбки.

— Не без этого. Скажи, ты разделяешь их веру?

— Ну… Может быть. Раньше. Но сейчас — точно нет. А к чему это?

— Я просто хочу сказать, что у этих фанатов Ириски, или как его там, очень сильно затянуты ремни. Даже перетянуты. Я считаю, что не вера должна править человеком, а человек верой. Быть слепым глупцом и держать себя в клетке, или же взмыть в небо, сбросив оковы. Творец дал нам свободу, чтобы мы росли, а не заковывали её в кандалы храмов.

Это наши боги объяснили нам крайне доходчиво. А конкретно наш покровитель, еще на заре времен, он буквально в голову вбил эту простую истину. А то были прецеденты, когда некоторые пытались извратить веру. Пожалели, конечно, потом, но сам факт! А здесь… Даже говорить не хочу.

— А можно пример? Вредительства последних?

Я жестом изобразил: «Какие, проблемы, смотри сюда».

— Возьму самый яркий пример. Развитие. Священники ставят барьеры, говорят, что делать можно, а что нельзя.

— Ну-у-у-у…

— Дослушай. Вот мы возьмём тех же людей. Вера запрещает вскрывать трупы людей, чтобы изучать, вера запрещает заниматься магией, так как, по их словам, лишь богу дана такая сила, а иногда вера запрещает любить, были такие прецеденты, сам видел, — я посмотрел на Марию, а сам припомнил книги, из которых вычитал много интересного. — А теперь смотрим, к чему это ведет. Запрещая препарирование, люди не узнают, как работает их организм и, следовательно, не смогут себе вовремя помочь в случае раны или болезни. Теперь магия. По тем же законам веры, Творец создал мир и все остальное, но теперь, внимание, вопрос: ЗАЧЕМ ему давать нам возможность заниматься магией? Чтобы потом запретить? Нет, чтобы она помогла нам стать сильнее, чтобы лечила, помогала строить, согревала, давала крылья, в конце концов! — на последних словах я уже повысил голос, от чего Мария откровенно немного испугалась. Но, успокоившись, продолжаю. — А про любовь и говорить нечего! Запрещать любить, это все равно, что запрещать жить. Пока мы живем, мы любим. Себя, друзей, животных, детей, родителей, мир вокруг. Мы все это любим и стараемся сохранить. Украсить. Продолжить, — тихо заканчиваю, и качаю головой. — Запретить любить… Ну и бред…

— А зачем тогда это делается?

— Чтобы сковать людей. Чтобы контролировать. Всегда были, есть и будут личности, которые захотят откусить от общего пирога больше, чем им разрешено. Именно поэтому они ограничивают других, именно поэтому они изо всех сил стараются удержать власть, придумывая нелепые заповеди и законы, — тут я скривился, вспоминая пару инцидентов на родине, когда такие «верующие», пытались донести свою точку зрения другим, но другие этого не оценили и укоротили на голову наглецов. — В общем, вера внутри нас, а не в правилах, законах, местах или людях.

— Я поняла, — серьезно кивнула Мария. — А что на счет служителей Ириса?

— В плане?