Академия драконов для попаданки

Он попытался отстраниться от нее, но Ильмия только крепче вцепилась в него, начала тереться бедрами о его пах, и член предательски зашевелился в штанах. Нет, он конечно, нормальный дракон и реагирует на женщин соответственно, но Ильмия?

Пока Аморин соображал, как дальше себя вести с девицей, которая сама упала в руки и готова, похоже, на все, та заманила его в какую-то нишу под балкончиком. Ее пальцы скользнули по его животу к штанам и мягко сжались снизу. По Аморину помимо воли прокатилась волна, черт… а эта Ильмия знает, что делает. Откуда только?

— Аморин… — прошептала она, наконец, оторвавшись от его губ, — не отталкивай меня. Прошу. Я все для тебя сделаю…

Он хотел сказать, что не желает ее обижать, но ее причастность к папашиному делу все перечеркивает, да и в целом она не в его вкусе, пусть даже трижды василиска, но не успел — дыхание перехватило от удовольствия, потому что ее пальцы скользнули в штаны и сжались на его затвердевшем члене.

— Ильмия, ты пожалеешь, — прохрипел Аморин, и он не шутил, ведь что бы она не сделала, его решение не изменится.

— Ты передумаешь, — уверенно сказала она и стала гладить его ствол.

Черт, приятно. Как у нее умело получается. Ее пальцы прям знают толк. Неужели она не понимает, что это заметно?

Она ловко расстегнула его пояс и высвободила готовый к бою член, ее пальцы продолжали гладить ствол, скользить подушечкой по головке, она сама льнет к нему всем телом, оранжевые глаза блестят, как у мартовской кошки.

Аморин все не решался ее оттолкнуть — слишком уж много кайфа, слишком уж она умела и знает, где погладить, куда нажать. И надо бы ее послать ко всем аспидам, но еще немного, вот чуть-чуть. Твою ж виверну…

Смотрит на него так призывно, с готовностью выполнять любые его прихоти и рабской покорностью. Это в женщинах его никогда не привлекало, но сейчас она сама вызвалась, сама виновата в том, что случится дальше. Она ведь понимает, что нельзя возбудить дракона и оставить его в таком состоянии — он просто не позволит.

Но Аморин не ожидал, что Ильмия пойдет еще дальше.

Она вдруг опустилась перед ним на колени и сомкнула губы на его члене. Мягкий язык скользнул вокруг головки, она плавно насаживалась на него, сдавливая губами и вызывая кайф, который может давать только знающая в этом толк девушка.

11.1

Аморин натужно выдохнул, чтобы сдержать стон, Ильмия задвигала головой скользя по стволу, лаская его языком и руками, при этом продолжая заискивающе и покорно смотреть на него снизу вверх.

Проклятье, как тут держаться? Как он вообще позволил себя затащить в эту нишу? Ох, Ильмия, какой у тебя горячий язычок…

— М… — постанывала она, причмокивая.

Да она даже понимает, как себя вести, чтобы еще больше заводить его. Его ладонь сама легла ей на затылок, пальцы запутались в огненных волосах. Давай, детка, раз начала, заканчивай…

Ему не хотелось вообще никак проявлять удовольствие, которое ее язык доставляет ему — было в этом кайфе что-то не то, будто он сам не свой, что-то подлое, нечестное. Но остановиться уже нельзя. Вот она усердно облизывает его член, насаживается ртом, сдавливает губами, черт… Классно… Давай, Ильмия, если решила сделать ему минет, делай с усердием…

Хотя, о чем он?

Она и так очень старается, причем так, что не понятно, откуда столько сноровки. Их глава семейства, вроде, всегда следил за благочестием дочерей. Или не уследил?

Он снова шумно выдохнул — Ильмия как-то очень ловко приласкала головку. Долбанные аспиды…

— Быстрее, — скомандовал он шепотом, глядя на нее сверху, такую покорную, что даже жалко, и стал ритмично надавливать ей на затылок, все быстрее и сильнее насаживая ее рот на член.

Ильмия только охотней задвигалась, сжала пальцами его бедро, стала гладить себя по груди сквозь платье. Она все постанывала и причмокивала, довольно и томно закатывая глаза, при этом похотливый взгляд всегда возвращался к нему.

Движения все ускорялись, он ритмично задвигал бедрами, спеша поскорее закончить этот нелепый возбуждающий фарс. Он трахал Ильмию в рот, все больше ощущая себя какой-то марионеткой, словно это не он, а какая-то кукла, которая наблюдает за собой со стороны, пока кукловод дергает за ниточки.

Самые примитивные и животные ниточки его души.

Напряжение внизу живота росло, он уже не обращал внимания на Ильмию и ее ощущения, только слышал сквозь шум крови в ушах, как она часто дышит, постанывает и мычит. Все его сознание утекло вниз, сконцентрировалось там, готовое вырваться густым и тугим потоком.

Он не контролировал себя. Сквозь дымку похоти и какой-то неуемной страсти, капля сознания сигналила — он не властен над собой. Что-то случилось. Он не сразу это понял, но в момент, когда губы Ильмии соприкоснулись с его, что-то произошло. Черт… Нужно выяснить… Кода это закончится, он все выяснит… Надо только… О… блин…

Сдавленный стон все же прорвался сквозь зубы:

— Твою ж…

Потом вспышка, всплеск…

11.2