Академия драконов для попаданки

Его терпкий и дразнящий запах защекотал ноздри, сердце против воли ухнуло и пошло вскачь не то от страха, не то от чего-то еще. А когда его ладони придавили плечи, по телу прокатилась знакомая волна жара.

Да ну? Серьезно? Она и на этого дракона будет так реагировать? Ну в конце концов, это уже не смешно.

Карина прислушалась к себе.

Нет.

Все же эти ощущения отличаются. Если с Аморином моментально подкашиваются колени и хочется упасть ему в объятия отдаться и забыться, то с Лазуритом из самого нутра поднимается какое-то странное желание бороться. Чем-то похожее на то, что возникло, когда к ней прицепилась Ильмия.

19.2

И что это?

Как это объяснить?

Лазурит, тем временем, продолжал прижимать ее, шумно вдыхая ее запах, принюхиваясь к волосам, скользя взглядом по лицу, шее. В глазах полыхало синим, сам он явно с трудом сдерживался от каких-то более однозначных действий.

Наконец, проговорил чуть подхрипшим голосом:

— А ты действительно охрененно пахнешь. Не удивительно, что Аморин повелся.

— Отпусти меня, — сдавленно потребовала Карина, чувствуя, как кожа на плечах под его пальцами начинает гореть. — Когда Аморин узнает, он тебе…

— У знает что? — чуть наклонившись к уху, прошептал Лазурит. — Что его невеста обжимается с его братом, пока он… где он, кстати?

— Делами занимается, — отозвалась Карина и попыталась высвободиться, но, кажется, только раззадорила дракона.

Он склонился к самой шее и шумно вдохнул, пальцы поползли вниз по плечам, оказались на талии, Карина попыталась оттолкнуть его (совсем обалдел!), но тот резким движением прижал ее запястья к стене.

— Огненная Илира… — прохрипел он каким-то затуманенным голосом, — как ты хороша…

В следующую секунду его губы сомкнулись у нее на ключице, стали покрывать поцелуями шею, спускаться ниже к груди. Он прижался к ней так сильно, что Карина ощутила, как его затвердевший ствол уперся ей в бедро.

Какого черта?!

— Пусти меня! — выпалила Карина, усиленно пытаясь отодвинуть его неумолимые прикосновения и поцелуи. И не то, что бы они не приятные, но что-то не то, что-то не так. Это совсем не похоже на Аморина.

Может, все дело в том, что в Аморина она влюбилась?

Да какая разница!

Сейчас ее явно пытаются принудить!

Только не это!

Поцелуи Лазурита становились все настойчивей, он умудрился одной рукой перехватить ее запястья, подняв их над головой, а второй стал гладить ее грудь сквозь платье.

— Долбаные аспиды… — хрипел он, — какая ты сладкая… не удивительно, что Аморин потерял голову…

Его грубые прикосновения и напор пугали до чертиков. Карина попыталась закричать, но Лазурит заглушил ее крик властным, почти жестоким поцелуем, бесцеремонно ворвался языком ей в рот, не давая даже вздохнуть.

Его пальцы продолжали гладить ей грудь, постепенно высвобождая ее из-под платья, а когда ее сосок оказался у него между пальцев, он сдавил так, что Карина вскрикнула ему в рот.

— Да… кричи… — прохрипел он, чуть на секунду оторвавшись. — Никто не подумает, что что-то не так. Это ведь комната помолвленных. Они всегда кричат от страсти.

— Пусти меня! Пусти! — закричала Карина, тщетно дергаясь, и все больше распаляя дракона своей беспомощностью.

Его глаза буквально горели синим огнем, пока смотрел на ее колышущуюся грудь, над вырезом платья.

19.3

— О… да… детка, — выдохнул он почти болезненно, и стал сдавливать ее грудь, при этом просунув колено ей между ног. — А там у тебя тоже жарко?

Его ладонь скользнула вниз, Карина с ужасом ощутила, как он быстро задрал ей платье, сжал бедро, вновь заглушив ее крик поцелуем.

Когда его пальцы скользнули во внутреннюю сторону бедер и коснулись трусиков в самом интимном месте, Карина снова сдавленно запищала, ему в губы. Лазурит только довольно захрипел, его пальцы сжали трепетный бугорок.

Никогда прежде она не испытывала такого ужаса и омерзения. Огромный, сильный мужчина пользуется властью, чтобы подчинить женщину, сломать ее. Он думает только о себе, о своих желаниях. И ему плевать, что она в истерике, она не хочет.

Карина в отчаянии забилась, задергалась, пытаясь каким-то чудом его пнуть, достать коленом, но Лазурит держит крепко, а его палец настойчиво давит на заветный бугорок между ног.

Но Карина сейчас не испытывает возбуждения, как тогда, с Аморином.

Только ужас, страх и… гнев.

Ярость, которая медленным комком разбухает где-то в районе солнечного сплетения, растет и ширится, обжигая и пуская по венам горячую смолу.

Сама того не понимая, Карина выгнулась в спине и вывернула шею, на секунду освободившись от гадостного поцелуя Лазурита. Этого хватило, чтобы в каком-то безумном и неосознанном запале, из ее рта вновь вырвался непонятный крик.

— Агаташ!!!

Тугая воздушная волна моментально отшвырнула Лазурита в другую часть комнату, со всей силы шарахнув его о стену. Подсвечники и посуда на столиках задребезжала, воздух наполнился озоном. Карина не удержалась и упала на колени, при этом умудрилась запахнуть платье и поправить грудь.

Сердце колотится, в ушах ревут водопады, во рту пересохло. Что сейчас произошло? Опять? Как там Лавария сказала? Выброс магической энергии?