Академия драконов. Оживить любовью

Закончила картину я действительно под утро. Критически оглядела результат, почувствовала гордость за себя любимую и спрятала в карандашных штрихах свой автограф. Вот! Теперь, даже если и правда помру, хоть какая-то память от меня останется!

Интар Эгерт

Утро. Солнечный свет пробивается сквозь шторы. Во рту так сухо, слово несколько суток провел в пустыне Эшнадор без глотка воды. Кажется, я вчера пил. Только вот с кем? Ах да! С Квинтом Донованом. Интересно, как до своих покоев добрался он? Я вот ничего не помню.

Кстати, а где это я? На мою комнату в академии не похоже, и… что это за девица лежит рядом со мной? Я завозился, ощупывая ладонью длинные, каштановые волосы, ниспадавшие до талии почему-то одетой красотки. Чтобы девица спала рядом со мной одетой? Кажется, я старею. Так, а почему она одета в черное с серебром?!

Мои глаза распахнулись во всю ширь, я рывком поднял голову, о чем немедленно пожалел, потому что от этого движения виски прострелило такой яростной болью, что даже в глазах помутилось.

В следующий момент я снова зашипел от боли, потому что меня силком уложили обратно, обнимая и поглаживая по голове.

– Фелиша… – со счастливой улыбкой пробормотал мой злейший враг, прижимая меня к себе, и только сейчас я заметил, что во сне закинул ногу на ледяного. А еще вспомнил, что вчера мы подрались, напились и решили предоставить девушке право выбирать, кто из нас двоих нравится ей больше. Так это ее комната! Мы ее искали, но не могли найти. По дурости объединили силы, и…  что, если она вернулась и увидела меня таким?!

Из дальней части комнаты раздался тихий всхлип, потом еще один. Смеется, мерзавка!

Было безумно стыдно предстать перед ней в таком виде. С досады хотел отвесить Доновану хорошую оплеуху, но тут мне в голову пришла идея получше: не имея сил прекратить творящееся безобразие, я могу его возглавить – и пристыжен окажется мой враг! Насколько я помню, он очаровательно краснеет.

– Фелиша… – сонно грезил ледяной, перебирая мои волосы, а потом положил ладонь на затылок и притянул к себе с совершенно прозрачным намереньем.

– Донован, я всегда знал, что ты ко мне неравнодушен, но, может, не будем целоваться при свидетелях?

В следующий миг меня оттолкнули так, что я рухнул с кровати под вопль:

– А ну, прочь, извращенец!

На бледных щеках вскочившего ледяного проступил совершенно очаровательный румянец.

– Видел бы ты себя! Краснеешь, как девица, Донован! – хохотал я на полу, начисто забыв про головную боль. Фелиша вторила мне из угла, но увиденная на стене картина в раме заставила меня осечься на полуслове.

На большом листе, явно взятом из альбома для ритуальных чертежей, были нарисованы мы с ледяным, спящие в обнимку. Огонь сорвался с моих ладоней раньше, чем я успел подумать, но разбился о превосходную защиту, поставленную несносной адепткой, которая, смеясь, заявила:

– Лорд Эгерт, разве мама вас не учила, что портить чужое имущество неприлично?

– А мне нравится. Адептка Чериш, не подарите мне эту красоту? Повешу в своей лаборатории… – ехидно произнес ледяной. – Интар тут чудо как хорош!

– Как же! Вы уничтожите мой шедевр, как только выйдете за дверь, – произнесла полукровка с усмешкой.

– Помнится, вас интересовал труд Салаяра? – немедленно приступил я к торгу.

– Уже не интересует, – безразлично повела плечами адептка Чериш. – И вообще, вам обоим стоило бы извиниться за вторжение, поблагодарить за спасение ваших жизней и удалиться, чтобы не мешать мне готовиться к завтрашнему экзамену.

Отказывается от книги? Обиделась на меня за тот обман с подделкой. Кажется, я и правда задолжал ей порцию извинений.

Полукровка небрежным жестом развеяла иллюзию картины, и я облегченно выдохнул: ненастоящая.

Ответить мы с Донованом ничего не успели, потому что в дверь нетерпеливо постучали и девичий голос по ту сторону произнес:

– Фелиша, вставай! Проспишь завтрак! Фелиша?

Адептка невозмутимо отправилась открывать дверь, и мы с ледяным поспешно порталами вернулись к себе, так и не спросив девушку, кто из нас двоих ей милее.

Фелиша Чериш

Конечно же, картину я спрятала в своем тайнике, где хранила самые драгоценные травы и зелья, а затем отправилась завтракать и в библиотеку, где провела весь день. Хорошо, что Дуфф, прилетевший спросить, как у меня дела, напомнил, что, вообще-то, уже вечер и живое тело надо кормить. Иначе я бы так и удивлялась, откуда у меня головная боль и резь в желудке.

После закрытия библиотеки я тайком вернулась туда и билась над расшифровкой оставшихся записей до рассвета. К утру моя работа была проделана наполовину, но я так и не нашла ответа на свой вопрос.

Вспомнила, что сегодня день экзамена, только когда зазвонил утренний колокол. Ругнувшись, перенеслась в комнату Фелиши, выпила еще одно зелье бодрости, освежилась в душе и отправилась блистать полученными в этих стенах знаниями. Похоже, перед балом придется спать непробудным сном. Если еще раз на этой неделе приму бодряще зелье, начнутся побочные эффекты в виде спонтанных обмороков.