Академия древнего лабиринта (СИ)

— Чего-о? Нет, я пошел, — и Растен продолжил попытки добраться до дверцы.

— Рас, только ты моя надежда. Повелитель, он же такой молодой, потому что силу из своих жен тянет. Вытянет силу у одной, иссушит ее до смерти, а потом на другой женится. Но для этого ему только девственница нужна, только у них ту силу отобрать можно. Ну, узнает он, что я негодна, пусть даже изобьет, выгонит, да пусть убьет даже. Только не многие годы мучений. А про тебя никто и не узнает, сам говоришь, тайно в карету пробрался. Ну, Расик, миленький. Задержишься немного, а потом уйдешь. Ты не бойся, успеешь сбежать — замок от нашей деревни в двух днях пути.

— Это кто боится? Я боюсь? Чего удумала. Не боюсь я ничего, — парень сел на диванчик и, в знак независимости, скрестил руки за головой, а еще они почему-то очень стали мешать.

— Вот и хорошо. Приступай. Что я должна делать?

— Экая прыткая. Я еще не согласился. И не соглашусь, — немного подумав, добавил он.

— Значит, боишься, — сделала вывод Ясиана, но потом даже приоткрыла рот от догадки, осенившей ее. — Рас, ты тоже не знаешь, что нужно делать?

— Не знаю, — немного цинично протянул он, а потом, решившись, выпалил. — Да, не знаю. Откуда бы я узнал. Это тебе перед свадьбой мать должна была все рассказать, а я еще молод жениться. Где бы мне это узнать было? Нет, я, конечно, видел, как это у лошадей и коров происходит, как без этого в большом хозяйстве. Но как у людей все бывает — не знаю.

— Мама сказала, что муж все знать должен, — растерянно произнесла девушка.

— Вот твой будущий муж точно знает, сколько жен уже пережил. К нему и обращайся.

Ясиана откинулась на спинку диванчика и прикрыла глаза, чтобы унять подбирающиеся слезы.

— Конечно, знает, — ее голос осекся. — И как девственности лишить, знает, и как силу всю из жены молодой вытянуть, знает. Думаю, он много чего знает. На то он и колдун. Иди, Растен. Извини, что глупость тебе предложила.

Ясиана поджала под себя ноги, чтобы парню было удобнее пробираться к дверце. Он приподнялся, глянул ее в лицо и опять опустился на сиденье.

— Ну чего ты ревешь?

— От счастья, Растен, от счастья. Разве ты не слышал, что все невесты перед свадьбой плачут от счастья?

— Эх, глупая девка. Твоя жизнь — тебе ею и распоряжаться. Говори, с чего начинать будем?

— Мама говорила погладить мужа, прижаться к нему губами и… и платья снять. Только ты, наверное, тоже все снять должен?

Они принялись раздеваться, смущенно отворачиваясь друг от друга. Длинные рукава платья мешали расстегнуть застежку у подаренного женихом пояса. Яся пыталась лихорадочно задирать их, но рукава не желали слушаться. Только она справлялась с одним, как съезжал другой. Растен уже давно сидел в одних нижних кальсонах, а девушка все не могла справиться с поясом.

— Вот же понаодевали. Давай помогу. А застежка-то хитрая, не каждый и управится, — парень восхищенно принялся разглядывать новую задачку.

Несколько минут он сосредоточенно с ней возился, но потом замочек щелкнул, и пояс упал на сиденье. Яся сняла верхнее нарядное платье, потом нижнее холщовое, поверх них аккуратно легла белая рубашка. Девушка наклонилась, чтобы снять самую последнюю, нижнюю рубаху, но остановилась.

— Ты не будешь смеяться? На мне нет панталон, — смущенно сказала она.

— Насколько я знаю, для того, что мы собрались делать, они не нужны, — Растен сидел с закрытыми глазами и излишне прямой спиной. — Мне тоже придется снять свои. Ты не возражаешь?

— Давай вместе. Только ты все равно не смотри. Раз, два, три.

Вскоре последние одежки легли в кучу других, а молодые люди продолжали сидеть на диванчике с закрытыми глазами.

— Давай начинать? Чего тянуть. А то тебе еще домой добираться, — неловко произнесла девушка.

— Давай. Ты повернись лицом к сиденью, обопрись на него руками, вот, я под колени тебе рубашку свою брошу. Я не знаю, как еще можно придумать.

— Ты не смотришь? Ты не смотри, ладно?