Академия Горгулий. Напарница дракона

– Рискованно, если ты действительно был серьезно ранен. Мог ведь и помереть.

Колт неожиданно улыбнулся.

– Я живучий. Наверное, если бы тот приятель не смог помочь и стало хуже, они все же отвезли бы меня в больницу. Но мне всего-то и нужно было, что перевязать раны и дать немного покоя. Остальное тело сделало само. Но какое-то время твоя мама меня выхаживала. Подолгу была со мной, мы много разговаривали…

– Интересно, как? – буркнула я мрачно. – Парень, которого ты прислал за мной, молчал, пока мы не оказались здесь. В истинном мире, как он выразился. Мол, только здесь все говорят на одном языке, а на изнанке мы бы друг друга не поняли.

– Он просто поленился применять магию на вашей стороне. Дело не в истинности мира. На всю территорию Содружества наложены соответствующие чары, чтобы разные кланы и виды могли без проблем понимать друг друга. Это было необходимо для объединения. Но тот, кто знает, как работает эта магия, может применить ее в любом месте. Даже в вашем мире.

– Предположим. – Я пытливо посмотрела на него. – Но, полагаю, вы с мамой не только разговаривали, потому что от разговоров дети не родятся.

Колт наконец оторвал взгляд от невидимой точки и спокойно встретил мой.

– Между нами ничего не было. В тот раз. Я позволил себе только поцеловать ее, когда уходил.

– Уходил?

– Ну, война никуда не делась, я все еще оставался солдатом и не мог просто остаться. Как только достаточно окреп, вернулся к туннелю и нашел проход обратно в свой мир.

– Очевидно, история на этом не закончилась.

– Очевидно, – все так же спокойно согласился Колт. – Я думал о Леле практически постоянно. Она снилась мне. Меня с такой силой влекло к ней, что как только появилась возможность, я снова пошел к туннелю. Правда, не знал, как найти ее на другой стороне. Туннель и почти покинутая деревня – все, что я знал в вашем мире. Поэтому вернулся в дом, где меня лечили, и провел там два дня в надежде, что Леля заглянет. На третий она действительно пришла.

– И ты позволил себе больше, чем просто поцелуй?

Колт снова отвернулся и кивнул.

– Я не мог этому противостоять. Да и не хотел. Она была… необычной. Другой такой я никогда не встречал.

– Ты любил ее? – спросила я в лоб, сверля отца взглядом и не зная, какой ответ хочу услышать. Мне казалось, я швырну в Колта что-нибудь тяжелое, если он скажет «нет», и заору благим матом, если услышу «да».

– Как больше никого и никогда.

Пожалуй, этим вариантом ему удалось сбить меня с воинственного настроя. Я даже немного растерялась, потому что слова прозвучали неожиданно искренне и как-то… чувственно. В самое сердце кольнуло знакомой болью, которая появлялась всегда, когда я думала о маме. И только тогда, когда я думала о ней. В его голосе прозвучало эхо этой боли.

– Так почему ты бросил ее? Почему бросил нас обеих? Не был готов к ребенку и семейной жизни?

– Повторюсь: у нас шла война, – холодно отозвался Колт, всякая иллюзия эмоций исчезла из его тона. – А я оставался солдатом этой войны. Я не мог притащить сюда любимую женщину и новорожденную дочь, потому что все равно не смог бы ни остаться с вами, ни защитить. У меня даже дома тогда не было, вас негде было бы поселить.

– А вариант остаться в нашем мире ты совсем не рассматривал?

На его лице промелькнуло такое оскорбленное выражение, словно я спросила, не надевает ли он время от времени женское платье и белье.

– Дезертировать? Нет, это мне не приходило в голову. Мы с твоей мамой, конечно, обсуждали, как быть, в каком мире жить, но только после войны. Леля была готова уйти со мной, возможность возвращаться и навещать родных у нее оставалась. Но война затягивалась. Время шло. А потом Леля заболела… И умерла раньше, чем война закончилась.

– Мне было три года, когда ее не стало, – процедила я, дрожа от накатившей злости. – Вы так долго воевали?

– Слишком долго.

– А потом? Почему ты не забрал меня потом? Почему повесил на шею дяде с тетей?

Наши взгляды снова встретились. Я смотрела на Колта с вызовом. Примерно так, как мечтала с тех пор, как заподозрила, что он на самом деле жив: с немым укором. Потому что ничего другого человек, бросивший меня ради собственного удобства, не заслуживал. И вся эта история с войной… Готова поспорить, что он просто вешал маме лапшу на уши, заставляя ждать, когда рак на горе свистнет. Это ведь удобно, когда новостей из другого мира нет, говори что хочешь.

– Я виноват перед тобой, Ника, признаю. Тогда это казалось правильным решением – оставить тебя там. Я подумал, твой дядя лучше справится с ролью отца, ведь у него уже был ребенок.

– И ты был чертовски прав! – вырвалось у меня. – Он был классным папкой. Поэтому, как только появится возможность, я хочу вернуться к нему. Ясно?

Последние слова вырвались как-то сами собой, я не собиралась говорить ничего подобного. Меня интриговал этот мир. И магия. И драконы. Даже горгульи. И мужчина, которого я видела накануне: хотелось научиться держать огонь голыми руками, как он. И выяснить, что за символы вспыхнули на его запястьях. Здесь было столько интересного!