Академия Горгулий. Тайна ректора

– Как бы там ни было, а мне не хотелось бы случайно выбросить то, что может иметь значение. Если не для дела, то хотя бы для сына Патрика Рабана, – пояснила Блор, беря с полки какую-то книгу и пролистывая ее. – К вещам мертвых стоит относиться с уважением. Хоть это и всегда немного странно – рыться в них.

Ему захотелось уточнить, неужели ей часто приходится рыться в вещах тех, кого уже нет в живых, но Колт удержался. Не хотелось снова ставить себя в дурацкое положение, а у нее мог умереть не только муж. И хотя Блор заявила, что не огорчена потерей, он не мог знать, сколько в этом правды, а сколько – бравады. Да и другие потери могли оказаться куда болезненнее. Ему ли не знать? Колт и сам похоронил слишком многих.

В том, что ему не хочется лишний раз задевать новоявленного директора, он убедился, когда представлял Блор главному домовому. Теперь обязанность решать с ними хозяйственные вопросы переходила к ней, так что их стоило познакомить должным образом.

Едва он сообщил ей об этом, непроницаемая маска самоуверенной красавицы дрогнула, треснула и на мгновение в серых глазах блеснули интерес и азарт. Понять их было легко: немногим в жизни выпадала возможность увидеть домового. Эти ребята предпочитали скрытность. Лишь в очень больших домах, подобных Замку Горгулий, они выбирали старшего, который общался с кем-то из людей, когда возникала такая необходимость.

– Он никогда не явится по вашему зову абы куда, – объяснил Колт, пока вел Блор на место встречи. – Они не любят открытых пространств, не любят яркий свет, особенно дневной. Лунный тоже не переносят, поэтому наше общение всегда происходит в чулане.

С этими словами он остановился у нужной двери, распахнул ее и сделал приглашающий жест, пропуская даму вперед. Блор немного помешкала, прежде заглядывая внутрь тесного темного помещения и лишь потом пересекая его порог. Колт зашел следом и закрыл дверь.

На несколько секунд они оказались в кромешной темноте, но потом, подчиняясь безмолвному заклятию, загорелся маленький световой шарик, вставленный в крепление на стене. Загорелся очень тускло, едва разгоняя тьму и позволяя осмотреться.

Чулан был не так уж мал: примерно два на два метра, но держать его пустым было нельзя. Домовым нужна возможность где-то прятаться, они с трудом переносят, когда на них смотрят. Поэтому помещение было заставлено пустыми ящиками, бочками, какими-то палками, сломанной мебелью и прочим хламом, из-за которого Колт всегда оставался у самого порога: не хотелось в темноте споткнуться или оступиться и повредить ногу. А теперь им с Блор приходилось делить это место на двоих, отчего она стояла ближе, чем обычно. Достаточно близко, чтобы он мог почувствовать тонкий цветочный, сладковатый запах, исходящий от нее.

Поначалу Блор с интересом крутила головой, сквозь полутьму пытаясь рассмотреть окружавшие их вещи и, вероятно, найти взглядом того, ради кого они сюда пришли. Чем больше она видела, тем сильнее сдвигались к переносице тонкие брови. Наконец, она не выдержала.

– А где же.

– Тише, – перебил он шепотом. – Не спугните. Они не любят громких звуков. И наберитесь терпения.

Блор поджала губы, но повиновалась.

Прошла еще пара минут, прежде чем в тишине раздался приглушенный шорох. Сваленные в кучу пыльные мешки в шаге от их ног зашевелились, да так неожиданно, что Блор резко отпрянула и… прижалась к Колту. Инстинктивно, должно быть. Он среагировал так же: рука сама собой приобняла женщину, одновременно стремясь дать ей опору и обещая защиту. Мгновение спустя оба опомнились и попытались отодвинуться друг от друга, насколько позволяло свободное место.

Однако, когда из груды мешков наконец показался старший домовой, Блор вновь охнула и отшатнулась, на этот раз вжавшись спиной в стену. Колт против воли улыбнулся. В первую встречу его тоже пытались пугать грозным обликом. Теперь же он видел просто очень маленького и слегка непропорционального человечка. Блор явно видела что-то другое.

– Кого ты привел? – послышался скрипучий голос. – И зачем?

– Это Рамина Блор, новый директор Академии Горгулий. Отныне все хозяйственные задачи ложатся на ее плечи. Поэтому все вопросы вы будете решать с ней. Будьте с ней учтивы.

Домовой скользнул оценивающим взглядом по вжавшейся в стену женщине, усмехнулся и проскрипел:

– Ладно.

По тому, как расслабились плечи Блор, стало понятно, что теперь она видит домового примерно таким же, как и Колт. Или другим, но все равно нестрашным.

– Еще что-то? – уточнил тот.

– Нет, на сегодня все.

– Ладно.

Бросив это слово, домовой торопливо зарылся обратно в груду мешков и исчез, а Колт распахнул дверь, давая понять, что на этом аудиенция окончена.

– Лаконичный парень, – выдохнула Блор, снова очутившись в коридоре, свет в котором после чулана показался даже слишком ярким.

Колт посмотрел на нее и с удивлением заметил, как изменилось лицо. Маска холодной вежливости и превосходства окончательно рассыпалась и слетела, черты смягчились, глаза засияли детским восторгом. Женщина как будто даже помолодела и уж точно – похорошела, хотя он и так считал ее красивой.