Академия Грейс

— То есть… — медленно проговорила я, пытаясь уложить в голове новые сведения, — драконом может оказаться любой в академии?!

Конечно, если верить словам Дана о подарке, бояться нечего, но… Все равно стало неуютно от предположения, что хозяин чешуйки находится рядом и прекрасно знает, что ее взяла я! И этим хозяином может быть кто угодно — от того же Джаса до Маркуса Эрвана. Слишком уж подозрительный интерес он к медальону проявил…

— Или же его здесь и вовсе нет, — утешил Дан, не дав углубиться в непроходимые дебри раздумий.

Я глубоко вздохнула, успокаиваясь. Местный воздух ничуть не походил на обычный подвальный, полный сырости и напитанный неприятными запахами. Если прикрыть глаза, казалось, что стоишь посреди цветущего луга, еще не просохшего после дождя. Стало легче. Что со мной происходит, в самом-то деле? Даниэль прав — скорее всего, я совершенно зря нервничаю. С чего бы дракону тратить свое время в академии? Я бы на его месте и вовсе в человеческом облике не задержалась. Я летала только во сне, но совершенно точно знала: будь у меня настоящие крылья, не променяла бы их и на все сокровища мира. Даже на пару дней, не говоря уж о более долгом сроке.

Впрочем, не только крылья. Дана тоже. Закрыв медальон, он внимательно изучал его и что-то беззвучно шептал, хмуря брови. «Мое!» — вполне реально царапнул коготками душу воображаемый дракон, совсем как тогда с чешуйкой, требуя скрыть драгоценность от посторонних глаз. Жаль только, что не все, подобно ей, можно спрятать в медальон.

— Грейс! Э-э-эй, ты слышишь? — помахал ладонью перед моим лицом объект тяжких раздумий.

Я словно ото сна очнулась и непонимающе похлопала глазами. Он что-то говорил?

— Я спрашиваю, ты готова? — явно уже не в первый раз повторил Дан.

— Нет, — честно ответила я и обхватила себя за плечи.

Красота этого места и новая информация отвлекли от главного. Ритуал. Я не слишком-то много знала о ритуалах, но те, о которых слышала, производили не самое приятное впечатление и зачастую были излишне страшными и кровавыми. Представив себя раскинувшейся на мерцающем мху с кинжалом в груди, я содрогнулась и попятилась — под изумленным взглядом Даниэля.

— Грейси, богов ради… Ну что опять творится в твоей голове? — обреченно вздохнул он и протянул руку. — Кажется, ты недвусмысленно дала понять, что доверяешь мне.

— Еще бы не пожалеть об этом, — пробормотала я. — Посмертно…

Но руку все-таки приняла и к Сердцу вслед за Даном подошла. Вблизи оно казалось еще более чарующим, и его пульс словно сливался с моим, становился частью меня… Или же я — частью его? Я завороженно наблюдала, как Даниэль опускает медальон в источник, как легко серебряный кругляш проходит сквозь прозрачный купол — и медленно наливается светом, становясь все ярче и ярче. Рука Дана заметно дрожала, словно для того, чтобы удержать легкую вещицу, требовалось много сил. Другая ладонь крепко сжимала мою, будто Дан боялся, что я испугаюсь и убегу… Или же ему самому нужна была помощь?

Сбегать я не собиралась; для верности вцепилась в жениха обеими руками и затаила дыхание, чтобы ненароком ничего не испортить. Сердце академии ровно отсчитывало мгновения, ничуть при этом не напоминая ненавистные часы; кружилась, тонко звеня, солнечная пыльца; выплетал какие-то чары Дан… И я снова почувствовала себя как во сне. Все стало слишком нереальным и ярким, зыбким и странным… Хотелось закрыть глаза, но я продолжала смотреть на источник — до тех пор, пока глаза не заслезились. Почти в тот же момент Дан выдернул медальон и надел мне на шею. Я даже вскрикнуть не успела, как раскаленный добела кругляш коснулся кожи… и не обжег, а словно прилип к ней. От медальона потянулись тонкие, но частые лучики света, невесомо скользя по коже, наполняя ее светом, который не гас, а медленно впитывался в нее. Почти сразу стало жарко, сердце застучало чаще, и голова закружилась — то бежала по венам новая сила, смешиваясь с моей, сметая по пути все преграды… Которых, похоже, слишком много оказалось.

Я закусила губу. Сильно, до крови, но стон все равно не сдержала. Задохнулась — не от боли, от чего-то странного, чего ранее не испытывала и никогда не захочу испытать вновь, — и пошатнулась.

Дан поддержал. Обнял осторожно, сжал ладонь, что-то прошептал — и всего через пару ударов сердца мир перестал вращаться подобно бешеному волчку, да и чужая сила больше не пыталась вышвырнуть меня из собственного тела. Зато Дан задышал чаще и тяжелее, медленно, не отпуская меня, опустился на колени. Я почувствовала, как он задрожал и… похолодел. Выпутавшись из объятий, увидела, что он стал белее свежевыпавшего снега, на лбу выступила испарина, а бескровные губы сжаты в тонкую линию. Но руку мою держал крепко, как ни старалась вырваться — не удалось.

— Дан, милый, хороший мой, пусти, пожалуйста, — со слезами шептала я, понимая, что все происходит из-за меня, что я одна виновата в этом. Не стоило так легко соглашаться на сомнительную авантюру, не выяснив, в чем именно она заключается и какие последствия нас ждут! — Ну пусти же, пусти!