Академия и Земля

– Я много раз говорила тебе, что я не имею права вмешиваться в твое сознание, Тревайз. Ты отбросил искушение, как мне кажется, из-за того, что у тебя есть четкое чувство долга.

– Нет, вряд ли. – Он криво усмехнулся. – Ничего такого возвышенного и благородного. Я выиграл битву с искушением по одной простой причине – было ужасно холодно, а еще меня подгоняла мысль о том, что, останься я, министерша быстренько угробила бы меня. Я не выдержал бы такого напора.

– Ну, как бы то ни было, теперь ты на борту и в безопасности, – улыбнулся Пелорат. – Что дальше?

– Прежде всего – как можно быстрее уйти за пределы планетной системы в пространство, а когда окажемся достаточно далеко от солнца Компореллона, сможем совершить Прыжок.

– Ты думаешь, нас могут задержать или установить за нами слежку?

– Нет. Уверен, министершу заботит только одно: чтобы мы убрались как можно быстрее и, по возможности, подальше, дабы месть «Того-Кто-Карает» не постигла всю планету. На самом деле…

– Да?

– Она верит, что кара наверняка не минует нас. Она твердо убеждена, что нам ни за что не вернуться. Это, поспешу добавить, не из-за того, что она не сомневается в моей неверности. Она не вправе об этом судить. Она имела в виду, что Земля – настолько ужасный источник бед, что любой, кто разыскивает ее, должен умереть, независимо от того, найдет он ее или нет.

– Сколько же обитателей Компореллона не вернулось с поисков Земли, что она так твердо убеждена в этом? – поинтересовалась Блисс.

– Сомневаюсь, чтобы вообще хоть один компореллонец рискнул на такое путешествие. Я сказал Мице, что ее страхи по большей части – суеверие.

– А сам-то ты действительно уверен в этом или позволил ей поколебать твои убеждения?

– Я знаю, что ее страхи в той форме, в которой она выразила их, чистейшей воды суеверия, но они могут быть не беспочвенны.

– Ты хочешь сказать, что радиоактивность Земли может убить нас, если мы попытаемся приземлиться?

– Я не верю, что Земля радиоактивна. Во что я действительно верю, так это в то, что Земля сама защищает себя. Вспомните: все материалы о Земле из библиотеки Трентора были изъяты. Вспомните: поразительная память Геи, сформированная всей планетой вплоть до гор и огненного ядра, обрывается, не углубляясь так далеко в прошлое, чтобы поведать нам что-либо о Земле.

Ясно, что Земля достаточно могущественна, чтобы сделать такое, она, очевидно, способна и заставить поверить в свою радиоактивность и таким образом застраховать себя от всяких посещений. Возможно, поскольку Компореллон недалеко от Земли, он может представлять для нее особую опасность, потому что здесь сильнее угроза проявления любопытства. Дениадор, хоть он и скептик, и ученый, бесповоротно убежден в тщетности поисков Земли. Он утверждает, что ее нельзя обнаружить. И именно поэтому суеверия министерши могут быть обоснованны. Если Земля так стремится спрятаться, разве не предпочтет она прикончить нас или извратить наше сознание, нежели позволить нам найти себя?

Блисс нахмурилась и проговорила:

– Гея…

– Только не говори, что Гея способна защитить нас, – резво откликнулся Голан. – Раз Земля оказалась в силах стереть ранние воспоминания Геи, ясно, что возникни любое противоречие, и Земля выиграет.

– Откуда тебе знать, – холодно ответила Блисс, – что воспоминания были стерты? Может статься, что просто Гее потребовалось время для формирования планетарной памяти, и теперь мы можем изучать прошлое только до периода этого формирования. И если даже воспоминания были стерты, как ты можешь быть уверен, что это проделки Земли?

– Я ничего не знаю наверняка, – пожал плечами Тревайз. – Я просто высказал предположение.

– Если Земля столь могущественна, – робко вмешался Пелорат в их спор, – и так стремится сохранить свою неприкосновенность, что толку от наших поисков? Ты, похоже, считаешь, что Земля не позволит нам преуспеть в этом и убьет нас, если понадобится. В таком случае стоит ли нам искать ее?

– Пожалуй, действительно может показаться, что мы должны все бросить, но я убежден, что Земля существует и что я должен ее найти. И я найду ее. И Гея утверждает, что, когда я твердо уверен в чем-либо, я чаще всего оказываюсь прав.

– Но как мы сможем остаться в живых, после того как найдем Землю, дружочек?

– Может статься, – сказал Тревайз полушутливо, – что Земля также осознает бесценность моей потрясающей способности оказываться правым и предоставит меня самому себе. Но я не могу быть уверен в том, что вы тоже уцелеете, и это мучает меня. Это давно не дает мне покоя, но сейчас особенно, и мне кажется, что я должен отвезти вас обоих обратно на Гею и только потом самостоятельно продолжить полет. Это не ты, не забывай, не ты, а я в ссылке. Значит, я один и должен рисковать. Согласен, Джен?

Пелорат опустил голову, подбородок его прижался к шее, и от этого его лицо стало как бы еще длиннее.

– Не скажу, что мне не страшно, Голан, но мне будет стыдно тебя покинуть. Я изменю себе, если так поступлю.

– Блисс, что скажешь?