Академия Юрского периода

— В вашем мире человек может стать популярным исключительно благодаря… заднице?! — изумился, не поверив мне, ректор.

Ректор попал в точку. Хотя, скорее всего, не понял значение слова поп дива. От этого суть его слов не изменилась.

И благодаря заднице и через нее во всех смыслах этого слова.

— Угу, — только и промолвила, стыдясь за человечество, поклоняющееся не тем полушариям мозга.

Ректор помолчал, задумчиво потирая идеальный подбородок. Наконец, выдал:

— Ваш вид точно считается разумным?

Я молчала, кусая губы. Аргументов, что мы разумная раса больше не находилось. Что ему про космонавтов рассказывать? Так он поинтересуется, что в космосе такого, чтобы изучать его, а не придумать лекарства от тяжелейших недугов на эти же деньги.

— Чем еще занимается человечество, кроме почитания ягодиц? — в голосе ректора слышалась откровенная издевка и чувство собственного превосходства.

— Всем для выживания. Мы не брезгливая раса. У нас, правда, вымерли все динозавры, в смысле заврусы. Но сами друг другу заврусы.

Он подошел ближе, навис пристально вглядываясь в лицо, словно видел впервые или стремился что-то в нем прочитать.

— Теперь я за тебя спокоен, Дана, — он провел костяшками пальцев по щеке, лаская. — Лирэйные болота тебе не страшны. Не думай, что это наказание. Это часть работы Избранной. И все же побереги себя для…

Он осекся и замолчал, все так же пристально ища что-то в моих глазах.

— … тебя, — успела выдохнуть только одно слово, как губы ректора накрыли мои в поцелуе.

Глава 34

— У меня чувство, что мы идем не в ту сторону, — я остановилась и огляделась по сторонам.

Троица парней, идущая чуть впереди, притормозила. Они синхронно оглянулись и дружно втянули носами воздух. Я на всякий случай втянула тоже и сморщилась от брезгливости. От запаха несвежих носков и протухших яиц засвербело в носу, и на глазах выступили слезы. Чихнула пару раз и ожесточенно потерла лицо. Парни с одинаковым выражением на лицах ждали моих объяснений.

— Почему, Дана? — не выдержал Натан.

— Комары больно тощие, — с размаху влепила пощечину Лотуссу, припоминая ему карикатуру.

Осторожно сняла с покрасневшей щеки за крылышки слабо дергающего ножками кровососа и продемонстрировала застывшей на месте кварте.

— Как связаны худые комары и направление на болота? — дроу оперся на лук и задумчиво разглядывал полу трупик размером жука-оленя.

— У меня на родине есть примета. Чем дальше в лес, тем толще партизаны, — выдвинула железобетонный обоснуй.

Русский бы понял, а нелюди только сильнее удивились, дружно хлопнув длинными ресницами.

— Пар-ти-за-ны… Это ящеры такие. Они хищники? — Караш оживился, присаживаясь на пенек старого папоротника.

Он единственный из троицы обожал рассказы о моем мире. Чешуйчатый обожал путешествия, как все драконы — путешественники между мирами. У Караша бродяжничать и влипать в переделки в крови.

— Если долго живут в лесах, дичают, становятся хуже ящеров. В народе их именуют лешими, кикиморами болотными, лихом одноглазым. Кто в каком виде из оставшихся в уме очевидцев их застал, так и обозвал. В мирное время они почти безобидные. Охраняют лес от самих себя… с переменным успехом.

— Как это? — не понял Лотусс моих объяснений.

Русский бы понял, а нелюдь… он и есть нелюдь. Нет в нем широты родной натуры.

— От безделья пьют много самогона… горючки. В войнушку играют, охотятся с автоматами на егерей и лесников. Любимая забава — пустить под откос идущий поезд.

— Откуда они берутся и чего такие буйные? — Натан прислушался к нашему разговору.

— Откуда берутся? Так это те, кому забыли сказать, что война закончилась. Они продолжают жить в землянках, совершают диверсии и детей этому учат. То грибников и охотников возьмут в плен и пытают. Называется «взять языка». Охотнички же все понапокупали камуфляжа и ходят по лесу, а партизаны принимают их за диверсантов, ловят и выпытывают военную тайну… То к бабам в селе прибьются на постой. Типа в разведку пошли, а сами к одинокой какой селянке… тоже в разведку.

Придумывала ерунду, лишь бы потянуть время. Не хотелось мне лезть в Лирэйные болота от слова совсем.

Я понимаю, что ректор решился на ухаживания. Пробило его на оригинальность. Не размениваясь на занюханный букет, решил подарить мне целое болото, засаженное цветиками. Но жила я как-то без цветов и еще обойдусь. Я девушка не требовательная.

— Почему им никто не скажет что войне давно конец? — продолжил допытываться дроу.

— А кто скажет? — удивилась я несообразительности своего ведущего-лидера. — Грибников да охотников тех никто больше не видел. Так и пишут, мол, без вести пропал. Списывают на аномальные зоны. А бабы… Зачем мужика отваживать? Он же и скотина в хозяйстве, и помощь какая-никакая…

— Чудной мир, — сделал свой вывод дроу, озадаченно покачав головой.

— Не, чудной мир у вас, — не согласилась я. — А у нас дураков много.

— И дур, — тихо добавил дракон, явно намекая.

— И их тоже. Кто же тогда от дураков рожать будет, — резонно заметила я.

— Зачем рожать от дураков? От них умных детей не дождешься, — не понял нашей логики Караш.