Академия Юрского периода

Пришлось вернуться.

— Сказала тоже, что и вам. А показала татуировку, — я ткнула пальцем в узор на бедре.

И дался он им всем? Красивые завитушки, но и только.

Дракон, как и эльф, вышел из-за стола и присел рядом. Пальцы пробежались по темным линиям, повторяя контур узора. Жар от его прикосновений медленно растекался по коже. Он не стал, как Арвен, поднимать подол, разглядывал тату несколько долгих минут. Поймала себя на том, что дышу его запахом. Пах дракон летним ливнем и воздухом, прокаленным зноем. Вкусно пах!

— Можешь поставить его на свой знак. Ничем не хуже, чем любой родовой знак, — посоветовал мужчина что-то совсем непонятное.

Видя мой удивленный взгляд, ткнул себя в грудь, где красовался черный с матово-серыми крыльями змей, изрыгающий пламя.

— Симпатично, — кивнула на изображение.

— Это значит, что я принадлежу к роду Серебряных. Черный цвет скажет о том, что моя ветвь главная в роду, а положение крыльев, раскрытых на три четверти, что я наследник, — с ноткой гордости произнес дракон. — Вот ты, какой ребенок по счету у родителей?

— Единственный, — вздохнула я. — Мы, Кутько, размножаемся плохо.

— Почему? Болезни уносят младенцев?

— Нет, — мотнула головой, — женщины в нашей семье предпочитают умных мужчин.

— У вас мало умных мужчин?

— Дефицит умных — это вообще всемирная проблема, — воздохнула я, уйдя от ответа, решив не обижать земных представителей сильного пола.

Если мне не везло — это же не значит, что их нет в принципе.

Дракон неопределенно хмыкнул, глянул на меня по-особенному и махнул рукой, отпуская.

Глава 5

Молодой, очень бледный наг-альбинос пялился в записку ректора, кидал на меня недовольные взгляды красных глаз и бормотал про себя.

— Значит, Богдана Сериковна Кутько, — переспросил секретарь ректор, покусывая клыком изгрызенную и испачканную в чернилах палочку. — М-да, ну и имечко…

Он насмешливо хмыкнул. Я вгляделась в написанное, с удивлением осознав, что понимаю все это «крючкотворство». Перевела взгляд на стоящую на столе подставку, в которой лежали изгрызенные хозяином писчие палочки, украшенную надписью: «Люлику, ми шарале».

Кто бы говорил про имя…

— Сергеевна, — поправила я.

— Получается род «Серых». Так и запишем, — он задумчиво почесал висок, и на бумаги посыпалась прозрачно-белая чешуя. Меня аж передернуло всю от отвращения. — М-да, выглядишь ты действительно убогенько.

Я возвела очи горе, промолчав про чужую полупрозрачную и костлявую фигурку, утонувшую в кресле, не идущую ни в какое сравнение с тем же Тагиром или блондином из тройки, ищущей замыкающего.

За спиной хлопнула дверь, стены дрогнули, и я от неожиданности присела, боясь оглянуться на вошедшего, которому, как и мне не посчастливилось просачиваться сквозь стены. Наг побледнел еще больше и съехал по стулу, прячась за столешницу, пытаясь казаться как можно менее заметным.

— Люлик, ректор Бриш у себя? — рявкнуло так, что звякнули стекла и дрогнул чай в прозрачном стакане Люлика.

Я оглянулась и приоткрыла рот. Передо мной стояла темнокожая блондинка в доспехах, с ног до головы измазанная остатками чьих-то внутренностей. Она казалась не такой внушительной, как парни, но на целую голову возвышалась надо мной. В руках эта валькирия сжимала лук и легко удерживала ящера размером с крупную собаку. Фиолетовая пятнистая жертва слабо трепыхалась, закатив очи, длинный, раздваивающийся на конце язык вывалился изо рта.

Да это же вылитая Зена — королева воинов! Габариты, доспех — все как у киношной амазонки! Только ушки острые — эльфийские.

— У себя, но он по личным вопросам не принимает, — пискнул из-под столешницы Люлик.

— Я не по личному! — не сбавляя тона, продолжила девушка. — Он для зачета требовал поймать живого цуфика. Вот!

— Он не принимает, — подал голос Люлик. — Сегодня приема нет.

Раздавшийся рык заставил дрогнуть стекла, по одному пробежала трещина. Валькирия нехорошо сощурилась и в два шага была у стола. Я попятилась к двери, думая, куда бежать-прятаться от разгневанной девушки. Она отбросила лук, сгребла за шиворот Люлика и тряхнула что есть силы.

— Ты, червяк бледный, сейчас же доложишь обо мне или я скормлю тебе этого цуфика живьем, — она помахала несчастным ящером перед носом у нага.

— Кадет Ритана, покиньте приемную! — обморочным голосом проговорил наг, продолжавший стойко нести обязанности секретаря, даже перед лицом явной опасности не потерявший лица.

Девушка выпустила жертву из рук, и наг бесформенной кляксой шмякнулся в кресло. Тут некстати очнулся зверек в руках валькирии Ританы. Животина заверещала и активно задергалась, пытаясь вырваться из рук девушки.

— А ну, цыц! Тебе слова не давали! — рявкнула она, оглушая жертву, тряхнула цуфика, и тот послушно обмяк.

— Что происходит? — негромко произнес ректор, недовольно хмурясь. — Опять нарушаете дисциплину, кадет Ритана? Наказания на десять малых циклов недостаточно?