Академия Изгнания (СИ)

От боли, что проснулась внутри груди, захотелось плакать. Порыв отчаяния удушьем сковал легкие, украв дыхание. Меня мелко затрясло, а перед глазами снова поплыли тени…

— Эй, тише, — девчонка осторожно коснулась моего плеча. — Нельзя сдаваться.

В этот момент я почувствовала себя ничтожной. Душа будто оказалась обнаженной и постыдно слабой. Мои хваленые выдержка и самообладание дали трещину, и я ощущала, как рассыпаюсь осколками вслед за ними.

— Я серьезно! — она крепко вцепилась в мои запястья и с силой тряхнула. — Прекрати! У тебя камень чернеет!

Меня будто окатили ледяной водой.

Я взяла себя в руки и с трудом проглотила колючий, вязкий ком тоски, что застрял в горле. Тряхнула головой, отгоняя наваждение, и несколько раз моргнула, чтобы осушить слезы, выступившие на глазах.

Меня все ещё колотило от печали и безысходности. Но девчонка смотрела на меня с мольбой и искренне просила прийти в себя.

— Гляди, что творят такие приступы! — она ткнула пальцем на мою сжатую в кулак ладонь, в которой болталась бархотка. Камень в артефакте стал почти черным, с призрачным отливом красного. — Ты даже не замечаешь, что теряешь контроль! Так долго не протянуть.

От ее звонких слов по позвоночнику мерзко царапнула тревога. Дрожащее дыхание скользнуло по пересохшим губам, а пустота внутри вдруг стала до боли обжигающей.

— Просто я подумала о том, что…

— Не думай! — припечатала девушка, и ее кулон на тонкой цепочке резво колыхнулся.

Камень в артефакте моей соседки был бледно-розовым, что заставило меня сначала удивиться, а затем — проникнуться к темерате уважением. Может, она и выглядит слабой и щуплой, но морально — куда сильнее меня.

— Меня зовут Эйлин.

Она снова протянула ладонь, и на этот раз я приняла рукопожатие. Осторожно заключила тонкие пальчики девушки в свои и, как могла, улыбнулась.

— Аста, — тоже представилась и смущенно потерла затылок. Было неловко осознавать, что наше знакомство началось с моего срыва.

В оковах смущения прошагала в свою половину комнаты и удрученно вздохнула. Пусто. Безлико. Шкафы и полки девственно чисты, кровать выглядит узкой и неуютной, а на подоконнике у изголовья — ничего.

У нас с Виви в покоях было очень здорово: куча горшков с растениями, картины, ковры, резная ширма, горы подушек на кроватях, всюду магические искры и световые шары… Красота.

— Давно ты здесь? — мотнула головой и задала вопрос новой соседке, что бы заглушить мысли о старой.

— Две Луны, — призналась Эйлин и поправила простое вытянутое зеркало, висящее на стене.

Ее половина комнаты выглядела более оживленно: на темно-синем пледе разбросаны книги, на тумбе у кровати — несколько свечей, а письменный стол завален склянками и колбами.

— Я училась в Академии Зельеварения, — проследила за моим взглядом и произнесла вслух догадку, что крутилась на языке. — Пришлось переводиться, не закончив последний курс.

Я понятливо кивнула и остановилась у окна, за которым догорал закат. Парк при Академии в последние дни каникул бурлил жизнью: студенты-охотники кучками гуляли вдоль скверов, компаниями сидели на еще зеленом газоне и заливисто хохотали.

Не смогла сдержать огорченного вздоха и грустно отвела глаза. Мы с Виви тоже любили вечерние прогулки. Я обожала просто бродить по парку и иногда останавливаться, что бы посидеть с книгой на скамейке. Виви же нравилось выслеживать Ригана и его компанию.

Тогда я подшучивала над ней, говоря, как ненавижу замашки подруги. А сейчас — тосковала по ним.

— Нам пока нельзя в общий парк, — снова заметив мой поникший взгляд, прокомментировала Эйлин. — Декан Шерали говорит, что это ненадолго. Нужно лишь пройти начальные занятия, и тогда…

— Знаю, — выдавила из себя улыбку и села на кровать, чтобы не расстраивать себя тоской по минувшим дням. — Пока, вроде, можно выйти в наш закрытый парк.

— Да, но он очень маленький, — кивнула соседка и осторожно, будто спрашивая разрешения, присела рядом.

Я не была против и в знак согласия криво улыбнулась. Рядом с Эйлин мне становилось легче. Меня успокаивал ее бледно-розовый камень, говорящий о силе самоконтроля, что внушала надежду. Эйлин похожа на лучик веры, слабый и тонкий, но настоящий и искренний.

— Хочешь попасть в общий парк?

— Конечно! — бодро откликнулась Эйлин. Она даже привстала, что бы увидеть объект своих чаяний. — Все лучше, чем сидеть в четырех стенах. А там столько других ребят… Веселых, сильных, интересных…

Я не стала говорить, что темератов там не жалуют. Со стыдом вспомнила, как сама вместе с Виви уходила подальше, едва завидев вдалеке студентов с неестественно темными глазами.

«Оскверненные!» — шептались мы и тут же сворачивали на другую тропинку.

Никто не хочет заводить связи с обреченными. Такая дружба кончится по известному сценарию и оставит лишь шрам на сердце. Поэтому даже в полной людей Академии темераты чувствуют себя одинокими.

— Эйлин? — позвала я, что бы заглушить ядовитые мысли.

Она обернулась, а я выпалила первое, что пришло на ум:

— Ты жалеешь, что пришлось уйти из прошлой Академии?