Академия Камелии

Бажан кивнул и сдвинулся в сторону Кира, позволив Зариану сесть в несколько ро от руки Адрастаса. Дотронувшись до груди эльфа, мальчик несколько ша молчал, закрыв глаза, а затем произнёс:

— Его внутренний артефакт почти пуст. Сил слишком мало. Если не помочь ему, то артефакт может разрушиться и он останется без сил вовсе.

Не стоит описывать, каким испуганным и полным удивления взглядом посмотрели все ребята на юного эльфа.

— Почему он почти пуст? Что произошло? — спросил Бажан.

Но Зариан лишь развел руками, отсаживаясь от эльфа.

— Можно ли как-то помочь ему? Нужно же что-то делать. Не можем же мы просто смотреть, как он станет калекой.

— Даже если кто-то из нас и захотел бы ему помочь, то не смог. Он эльф, а мы волшебники. Разные расы не способны делиться магическими силами с друг другом, — обречено вздохнув, произнес Зариан. — Будь он волшебником, то мы бы смогли помочь. Но только не в этом случае.

— Но ты же смог понять, что его внутренний артефакт истощен. Как ты понял это? — спросил Лин.

— Вы же знаете, что мой отец лекарь. И благодаря ему я знаю разные заклинания, которые способны узнать внутреннее состояние создания. Но всё, что я могу, это лишь узнать состояние, но не улучшить или ухудшить его.

— Не может быть такого, что бы нельзя было никак помочь. Должен же быть способ, — не унимался Бажан. — Нужно же попытаться что-то придумать.

— Но выхода нет. Даже если я попробую использовать заклинание и попытаюсь передать ему немного своих сил, это не сработает, — сказал Зариан.

— Вот именно. Кого волнует жизнь этого эльфа, — Деян встал с земли, не удостоив Адрастаса и взглядом. — Одним меньше, одним больше. Кому есть дело до его жалкой жизни? Не успел сохранить свою жизнь, ну и олух. Его проблемы.

И тут Бажан не выдержал. Подбежав к Деяну, он схватил того за грудки и прижал к стене.

— Закрой свою пасть! Если ты скажешь ещё хоть слово, я заберу все твои силы, а артефакт заставлю взорваться, превратив тебя, в калеку. Ты не сможешь использовать ни одно заклинание и тогда твоя жизнь станет хуже жизни помойной крысы.

В один момент, все ребята остолбенели и встали, как вкопанные, не понимая до конца, то, что они только, что услышали — правда или, всё-таки, им показалось. Но Бажан продолжил, не оставив никаких сомнений в том, что все, сказанные ранее слова, в самом деле были явью и правдой.

Мальчик, сам не до конца понимал откуда в нем такие эмоции и злоба, но, в данный момент, отчего-то не хотел прекращать и молчать, наоборот. Хотелось говорить и говорить, словно такой возможности не было слишком, слишком долгое время.

Прижав Деяна к стене ещё больше, едва не вдавив его в стену, Бажан продолжил:

— Ну что? Хочешь я сделаю с тобой то, что сказал? А знаешь, — мальчик усмехнулся и взглянул на Деяна взглядом полного безумства, заставив последнего ужаснуться. — я ведь могу не просто превратить тебя в калеку, я ведь могу ещё и забрать твою жизнь после. Кому есть дело до твоей жалкой жизни? Одним меньше, одним больше. Кому какая разница?

Услышав, собственные слова, сказанные ранее, Деян, несмотря на то, что, по-прежнему испытывал животный страх, всё-таки, как-то нашел в себе силы, чтобы что-то ответить.

— Вирлион, ты! Ты хоть знаешь, что будет с тобой после такого? Я же расскажу всё господину Барлини, а он расскажет всё моему отцу. Тебя и твою семью приговорят к казни, за издевательство над другим волшебником. Ты хоть понимаешь, что…

Но Бажан не желал слушать дальше, а вместо этого сжал шею Деяна:

— Похоже, кто, действительно олух здесь, так это ты. Ты до сих пор не понял, что происходит. Твоя жизнь в моих руках. Стоит мне сделать ещё одно движение рукой и твоя шея сломается. Понимаешь, что потом будет?

Лин, наблюдая, всё это время, за происходящим поначалу не желал вмешиваться, решив, что это лишь очередная перепалка, но продолжив слушать, как говорит и ведёт себя Бажан, мальчик и сам начал испытывать страх, что Бажан может, действительно сделать то, что говорит.

Да и не только Лин испугался, остальные двое волшебников тоже прижались к друг другу, продолжая смотреть за тем, что происходит. Их тела также сковал страх, который не позволял даже шевельнуться. И наблюдая за всем, они не верили, что лишь недавно тихий и добрый Бажан, сейчас вел себя, словно кроважадный и жестокий волшебник. Нет, не совсем так. Взрослый кровожадный и жестокий волшебник. Как взрослый мужчина, а не двенадцатилетний мальчик.

— Не надо! — непонятно как, но Лин нашел в себе силы, чтобы произнести хоть что-то, но стоило Бажану услышать эти слова, как продолжая сжимать горло Деяна, он, всё же обернулся в полоборота, чтобы посмотреть на Лина, заставив последнего попятиться назад.

Всё тело мальчика прошиб холодный пот, но вопреки всему страху, что парализовал его тело, он произнес вновь:

— Не надо! Не убивай его! — последнее предложение прозвучало так, словно это была не просьба или мольба, а как настоящий приказ. Лин сам не до конца понял, почему он произнес это предложение такой интонацией, но словно ведомый внутренним голосом, повторил вновь. — Не убивай его!