Академия Хиллкроуз. Искусство выживания

Десять минут я всячески атакую огненную стену, которой отгородился от меня Сантерс. Однако дальше второго уровня – так и не продвигаюсь. Правда и этого хватает, чтобы я услышать:

– А ты горячая.

Я усмехаюсь, мотнув головой, и забираю прядь волос, упавшую на глаза, сказав лишь:

– До тебя мне явно далековато.

Как в прямом, так и в переносном смысле. Всё же исключить привлекательность этого парня сложно. Особенно, когда его пронзительные глаза, в обрамление жгучих ресниц, то и дело мелькают перед глазами.

Губы Матео тут же растягиваются в похотливой улыбке, и я усмехаюсь, мысленно сказав: «Что ты творишь, Кейла?» Но порой мне так нравится играть. Нравится это ощущение власти над чужими эмоциями на гране чувств. Хотя порой подобные порывы и пугают. Иногда мне кажется, будто я разрываюсь между разными гранями добра и зла…

Резерв за последние пару минут становится куда меньше. Однако нужного объема я так и не выбрасываю. Поэтому задумываюсь о том, чтобы использовать внутренние потоки. В таком случае я наконец выплесну все излишки и вздохну свободно. Главное не переборщить и правильно рассчитать подачу, чтобы не вызвать каких-либо подозрений.

Кивнув собственным мыслям, произношу формулировку закрепа. Вливаю в сферу внутренние потоки стихийной магии, которую контролирую столько лет без особых помарок, а затем выбрасываю огромную сферу в центр, неожиданно почувствовав прострел в области сердца. Словно иглой прошлись по поверхности.

В этот момент перед глазами неожиданно темнеет. Однако длится подобная пелена не больше мгновения.

Непонимающе моргаю, пытаясь привести зрение в норму. А затем слышу оглушающий треск. После чего так явственно ощущаю запах палёного.

Как итог: щит Матео в дребезги. Трава же вокруг него – сплошной чёрный круг.

Все взгляды, до единого, устремляются на меня.

Я сглатываю, чувствуя, как радость разливается по венам. Однако понимаю – что-то не так.

Со мной что-то не так…

Взгляд неожиданно натыкается на сапфировые глаза, в которых так яро плещется изумление, а затем меня везёт в сторону. В ушах появляется непривычный, оглушающий звон, от которого хочется зажмурится и закричать в голос. Тело резко ослабевает, словно больше не принадлежит мне. Ноги становятся ватными, а затем подкашиваются, и я просто отключаюсь.

Словно кто-то щёлкнул пальцами, и всё вокруг замерло, погрузившись под воду.

Остаётся лишь безмолвная тьма…

Глава 21.

Стоит мне открыть глаза и первое, что я вижу – сумрак за окном. А слегка повернув голову, натыкаюсь на хмурое выражение Изабель.

Сглатываю, чувствуя сухость в горле. Однако не успеваю толком и рта раскрыть, в мои руки уже суют стакан с водой.

– Очнулась-таки.

– А ты думала я поиграю в спящую красавицу? – сглотнув, хрипло произношу я и тут же прокашливаюсь, пытаясь привести голос в норму. Ставлю стакан на прикроватную тумбочку и сухо оглядываюсь.

– Да-да, – словно прочитав мои мысли, начинает Изабель. – Ты в лазарете.

– Давно?

Светло-салатовые стены, конечно, успокаивают. Даже умиротворяют в купе с золотым цветочным орнаментом. Однако больничные кровати и стеклянный шкаф, расположенный в конце комнаты и заставленный различными непонятными штуковинами, напрягает, заставляя лишний раз поёжиться.

Кто знает – какие там хранят орудия пыток.

Я приподнимаюсь на локтях. Голова слегка кружится. Но несмотря на слабость в теле, всё равно принимаю сидячее положение. После чего перевожу взгляд на девушку, в ожидании ответа.

– Пол дня. И ты изрядно напугала мистера Нилмана.

Я насмешливо хмыкаю.

– Думала он не из пугливых.

– Ну знаешь ли, если бы у меня студентка грохнулась в обморок на элементарном задании – я бы тоже испугалась.

– М-да. Это странно… – задумчиво произношу я, потирая голову. И только сейчас понимаю, что на ней повязка. Поэтому обернувшись к Изабель, с хмурым выражением лица спрашиваю, не скрывая появившейся в голосе настороженности:

– Что это?

– Когда ты падала, то ударилась головой о камень. Но мисс Шиферман сказала, что как только ты проснёшься, повязку уже можно будет снять.

– Ты, что, сидела здесь всё это время? – озадаченно произношу я и снова моргаю, едва зажмурившись. Перед глазами до сих пор стоит непонятная пелена.

– Тебе плохо?..

– Нет. Всё в порядке, – спешно произношу я, выставив руку вперёд, заметив, как Изабель дёргается в сторону, чтобы позвать врача.

Она обводит меня хмурым, недовольным взглядом, а затем произносит:

– Тебя обследовали на всевозможные болезни. Но кроме небольшого сотрясения, которое мисс Шиферман тут же устранила, ничего не обнаружили. Никакого истощения, опустошения резерва или подобных симптомов, послуживших обмороку. Ничего. – Она задумчиво поджимает губы. Затем мотает головой, отгоняя каки-то мысли, и продолжает: – В общем ты могла просто переутомиться. Якобы новые люди, впечатления. Вдали от дома и всё такое. Короче говоря, тебе выписали успокоительную настойку.

Изабель подхватывает с тумбочки пузырёк в темной длинной бутылочке, напоминающий колбу, и трясёт ей передо мной.

– Вот!