Академия Хозяйственной Магии. Фиалка для ректора

Не успела я до конца осознать смысл своей догадки, как неудовлетворенный жизнью картофельный великан поднял огромное дерево, за которым мы с Милавицей и прятались так самозабвенно.

– Картошечка с мясом и грибами! – взревел Крумбумбес, сделав особый акцент на слове «мясо».

Такой особый, что даже у его создательницы Милы не возникло сомнений в том, что великан имел ввиду под словом «мясо». Вернее, кого.

– Ты должен был помочь! – выпрямившись в полный рост, со слезами в голосе упрекнула подруга. – Ты должен был помочь, а сам…

Картофельный уже не человек, а великан высказался же в том ключе, что он, конечно, сожалеет, но «картошечка с мясом и грибами» для него в приоритете.

– Вызов солнечной искры! – рявкнула я, бросив отчаянный взгляд на подругу. – Митрофан показывал начало…

Воздействовать на Крумбумбеса теплом, вернее, обаляющим жаром, было единственным, что пришло мне в голову. Это была очень серьезная и сложная магия, которую изучали на четвертом курсе – воплощение на земле искры самого солнца.

Не знаю, почему, наверное, с перепугу, я затянула строчки культового хита Виктора Цоя.

– И если есть порох, дай огня! – взревела я. – Вот так!

Действуя слаженно, как единый организм, мы с Милой взялись за руки и прокричали слова ворожбы.

В первую секунду показалось, что ничего не получилось, а картофельный великан толкнул нас своими ручищами на землю. На этот раз он точно собирался сграбастать нас и съесть. Отступать нам было некуда – позади плотной пружинистой стеной сплелись ветви, в которые мы вжались спинами.

В темно-синем небе вдруг показалась крошечная оранжевая точка, которая приближалась с космической скоростью. Не забывая при этом увеличиваться в размерах.

Пыша нестерпимым жаром, солнечная искра приземлилась Крумбумбесу аккурат на его картофельную башку, превращая ее в пюре. Мы с Милой взвизгнули от нестерпимого жара, который мазнул по нам, точно гигантской наждачной бумагой.

Обезглавленный Крумбумбес, больше похожий на гигантскую головешку, между тем сделал несколько неверных шагов и тяжело рухнул в подлесок, ломая и поджигая деревья. Запахло паленой картошкой.

Из зарослей рядом с поверженным Крумбумбесом пулей выскочило что-то маленькое, верткое, и в панике метнулось прямо мне в руки.

Это был заяц! У меня на руках сидел милый маленький зайчик с длиннющими ушами. Его шерсть при свете луны переливалась слабыми золотистыми и серебристыми всполохами.

– Испугался, заинька, – прошептала я и погладила зверька по шелковистой шерстке.

Это было приятно. Неподалеку загорелся лес, но я не могла отвести от зверька глаз. Мало того, серебристые и золотистые искры с шерсти зайца переместились на мою собственную ладонь.

– Загадывай желание! – прокричала Милавица, в одиночку сражаясь с пожаром. – Быстрее!

– Что?

– Желание! Это Лунный Заяц! Тот самый, Богинин. Загадывай про себя, а потом подуй на ладонь! Скорее, пока он не очухался и не побежал!

Хочу, чтобы Евагрий Аркел не имел надо мной никакой власти!

Зажмурившись, я прокричала это про себя и с силой дунула на ладонь.

Искры порхнули в небо, осыпая меня сияющим дождем. Лунный заяц чуть шевельнул ушами, и, по-моему, вреде как мне подмигнул. А в следующее мгновение вдруг перестал быть лунным. Его инфернальное сияние исчезло, а шерстка стала серой.

Я расстегнула манжету рубашки и задрала рукав по локоть.

Никакой змеи там не было! А была моя старая родинка, отдаленно напоминающая букву «S»!

– Спасибо, – прошептала я, поставила теперь уже обычного зайца на землю и он шустро поскакал в лес. А потом сказала громко, – Евагрий Аркел ко мне приставал!

Невыразимость пошла к черту. Теперь я могла это сказать!

– Каков негодяй! Срочно жалуйся ректору, – живо отреагировала Мила. – Почему молчала-то?

Вообще, самообладанию подруги можно было позавидовать, потому что одновременно она пыталась бороться с огнем, который перекинулся с картофельного человека на деревья. Я тут же встала с ней плечом к плечу, а из моей ладони, как из гидранта, полилась струя воды. Окрыленная тем, что с властью Аркела надо мной покончено, я чувствовала в себе необыкновенные силы.

Я разделалась с огнем в считанные минуты, и от пожара остался только запах гари, да дымящиеся обожженные стволы.

– Где пожар?! – раздалось из-за кустов, и на поляне показались Митрофан Игнатьевич, Ядвига Карповна и еще несколько преподавателей и студенты академии.

Интересно, как они смогли так быстро явиться и так безошибочно определить место происшествия? И тут я вспомнила, что рассказывала Ядвига. Пожар в лесу – дело опасное и губительное, вон старая академия от него сгорела. Потому по территории академии да по лесу упреждающие сигнализационные маячки-заклиналки раскиданы. Ректор это сам придумал и самолично их наколдовывал.

А вот и он!

Влас последним вышел на поляну в сопровождении Сумрака, который крутился у него под ногами, возбужденно подгавкивая. Почти на сто процентов уверена, пес его сюда и привел.

– Что здесь произошло? – негромко сказал Влас и я ощутила на себе тяжесть его взгляда.