Академия Хозяйственной Магии

Рыжая стояла с прислонёнными ко рту ладонями и отыгрывала глазами и бровями: «О, боже, это так неожиданно, какое счастье, конечно, я согласна, дорогой!».

Я с треском захлопнула окно и улеглась спать, предварительно наложив на комнату чары полнейшей звукоизоляции. Музыканты из гномов, честно говоря, никакие, а у меня был сложный день…

Сложно было оторваться от Фила Шепарда, слишком сложно…

Следующим утром на завтраке только и разговоров было, что о великолепном предложении, которое получила Мила. Мы с друзьями, конечно, от всех не отставали и тоже пообсуждали, но довольно вяло, так как особого интереса эта тема ни у кого из нас, кроме Вир, не вызвала.

— Странно все-таки то, что Мерсер так резко влюбился в нашу Милицушку, — заметила она. — Хотя девчонки проверяли — ни к приворотам, ни к любовным напиткам Мила не обращалась, все равно я уверена, что тут дело нечисто!

— Вечно ты во всём видишь подвох! — возразила Смеяна, которая будучи добросердечной, сейчас готова была защищать бывшую врагиню. — Может, у них настоящая любовь? Такая, что прямо… прямо… — подруга бросила взгляд на профессора Анселми, который болтал с молодой и симпатичной преподавательницей по магическому прядению и вздохнула.

— Такая, что он забыл, зачем вообще сюда приехал, — закончила я. — Хотя в первую очередь должен искать Задоя.

— Да кому этот Задой нужен, — пожал плечами Климентий. — Тебе, Фрэн? Павлине Павнер?

— Добрый ты, Клим, — сощурилась Виринея. — Прямо отец родной! А если бы ты пропал, тебя бы тоже не надо было искать?

— Если бы я пропал, то ты нашла бы меня из-под земли! — усмехнулся парень.

Болтая в таком духе, мы направились на практику по грязи, я немного отстала и тут ко мне подошла Павлина Павнер:

— Ты Фрэнтина Аштон? Надо поговорить!

Да пожалуйста! Мне на занятие опоздать всегда в удовольствие. Мы с Павнер отошли в один из тихих закоулков, коих в замке было множество.

— У меня к тебе дело, — объявила Павнер и продолжила коротко и по существу. — Выясни, применяла ли Милица к Мерсеру магию, чтоб он в нее влюбился.

Что-то в подобном роде я и ожидала услышать, потому удивлена не была. Спросила только:

— Вы же подвергали ее проверке, которая показала, что Милица чиста.

— Эти проверки так, детский лепет, забавы с девчонками, типа гадания, — нетерпеливо перебила Павлина. — Ты же год проучилась в ВИМП, и у тебя должен быть совсем другой, профессиональный уровень ворожбы.

Ну да, должен быть, чуть было не ляпнула я, но сдержалась. Что ни говори, а в запасе у меня действительно было несколько хороших заклинаний высшего уровня.

— Покоя не даёт, что полицмагистр предпочёл другую? — выгнула бровь я.

— Ты не понимаешь, — покачала головой Павлина. — Ты приехала из столицы в шикарных платьях, с шикарным парнем. Туда же ты в скором времени вернёшься. Вернёшься-вернёшься, а мы останемся тут. Нет, само собой, некоторые из нас просто счастливы, что будут маг-поварами, деревенскими магами, целителями домашнего скота, но некоторые хотят иной жизни. Светской жизни в столице с красавчиком мужем!

— Был бы он ещё и умен, цены ему б не было, — кивнула я. — Ход твоей мысли я поняла, но, боюсь, ничем помочь не могу. Мне просто не до того, если понимаешь, о чем я.

— Если выяснишь, почему Мерсер воспылал любовью к Милице, я отдам тебе это, — выпалила Павнер и достала что-то из кармана сарафана.

Это был чокер на шею, состоящий из тончайшей черной паутинки, сплетённой в замысловатый узор. Я потрогала плетение, и, не удержавшись, присвистнула. Редкая вещица! И не то, чтобы очень вот прямо нужная, но магичке иметь такую в своем арсенале приятно. И полезно.

— Это то, о чем я подумала? Откуда он у тебя?

— Какая разница? — явно избегая темы, пожала плечами Павнер. — Следа за ним никакого нет. Он может стать твоим. Только выясни, что я прошу!

И я согласилась. Но не только потому, что хотела обладать украшением, которое имело очень и очень сильное магическое свойство, но и потому как, что ни говори, люблю я ввязываться во всякие сомнительные авантюры!

И чем сомнительнее — тем лучше!

ГЛАВА 24

С Милицей действительно следовало разобраться. Неделю назад, на занятии в теплице мне показалось, что у нее на шее блеснуло ожерелье Жуля. Хотя, строго говоря, моему енотику оно не принадлежало, он его у кого-то свистнул… Но строгость я никогда не любила, поэтому будем считать, что ожерелье все-таки было Жулево и ничье больше. А Милица, похоже, стащила украшение из его тайника под комодом, пока мы с Жулем находились в лазарете. Я бы, конечно, выяснила правду раньше, но за всеми событиями с бешеной страстью к Филу Шепарду, с приставаниями Гелдрика Томрола это как-то отступило на второй план.

Так что следует проверить комнату Милы на предмет применения любовных заговоров — даже если она совершала обряд в другом месте, кое-какие следы в комнате все же могли остаться. И заодно обыскать — нет ли там ожерелья Жуля. Если есть — то примерно наказать мерзавку. А то, знаете ли, воровать у моего енота — это вообще верх дурного тона.