Академия контролируемой магии (СИ)

Улыбнувшись, я успокоила и себя, и дар. Это же боевик, что он может мне сделать! Придурочный, возомнивший себя героем-любовником герцогский сынок, решившийся на последнюю свою самоубийственную выходку.

Интересно, убойную дозу героизма он унаследовал от родителей или это исключительно его качество? Потому что по-другому назвать то, что Рик тянул руки к моему огню, не получалось.

С интересом наблюдая, дотронется он до меня или нет, я пропустила самое главное — смазанное, очень быстрое движение и прикосновение к собственной руке.

И, наконец, потеряла сознание.

Глава 15

Мир покачнулся, а в следующее мгновение я открыла глаза.

Голова напоминала пустой колокол, по которому ритмично бьют кувалдой. Мышцы ломило так, словно меня раскатали по полигону боевиков те три дикие девицы. А к страданиям физическим добавлялись страдания моральные, потому что память осталась на месте, издевательски напоминая, что именно я исполнила.

Со стоном сев, я на ощупь добралась до края кровати — раньше она не казалась такой широкой. Но вот вместо привычного вытертого ворса ковра, ступни утонули в мягком мехе и, наплевав на боль, я широко распахнула глаза.

И посмотреть было на что. Спальня, раза в два больше моей и в десять раз шикарнее. Светлые гобелены с пейзажами на стенах. Тяжёлые портьеры на окнах. Тёмное дерево, позолоченные ручки, светлые ткани.

Платное общежитие.

Я убью Шалинберга!

— Рад, что ты очнулась. — Боевик как раз появился в собственной спальне с бокалом в руке и протянул его мне, вместе с бултыхающейся внутри болотной жижей. — Пей!

— Да иди ты! — огрызнулась я, но звучало это жалко. Так же наверняка и выглядело.

И Шалинберг пошёл. Только не от меня, а в противоположном направлении. Он же хитро зафиксировал мне и так больную голову и влил содержимое бокала, пользуясь явным физическим преимуществом. По вкусу жижа оказалась каким-то травяным сбором, и мне пришлось проглотить всё до капли, давясь отчётливым привкусом мяты.

— Я устал с тобой спорить, аурика, — раздражённо ответил Рик, — проще самому сделать как надо, чем доказывать, почему это нужно.

— Прекрати меня так называть. — Голова больше не отзывалась эхом на каждое слово, а слабость отступила. Горло приятно холодил привкус ориосов и я встала, пробуя собственные силы. — Ты ведь представляешь, насколько мне не хочется тебя благодарить? Особенно учитывая, что я понятия не имею, что ты сделал.

— Подозреваю настолько, насколько мне хочется вытрясти из тебя душу, узнавая, что происходит. — Шалинберг опёрся бедром о стол и скрестил руки на груди.

— Это не твоё дело. — Шали не казалось ни в кровати, ни в стоящем рядом кресле. Неужели потеряла? — Что ты мне дал?

— Укрепляющий бальзам, — хмыкнул он. — Можешь ознакомиться с составом в библиотеке. Это ищешь? — Шалинберг из ниоткуда достал шаль и я нахмурилась. — Забирай.

Он спокойно протянул мне руку с бордовым вязаным полотном, но что-то останавливало. С другой стороны, что он может мне сделать? Рассказать всем, что я стихийник? Такими темпами я прекрасно справлюсь с этим сама… Поэтому и подалась вперёд без особой опаски, вот только меньше всего я ожидала, что боевик дёрнет меня за руку, опрокидывая себе на грудь.

— Если бы не я, ты бы сгорела заживо, Грасс! — И глаза — сверкающие, словно злые молнии в безоблачном небе.

— Тебе меньше хлопот, — язвительно отозвалась я и попробовала выдернуть шаль. — В любом случае на активность фона примчался бы кто-нибудь из профессоров.

— Предпочитаешь раскрыть свои тайны им, но не мне? — прищурился Шалинберг, прижимая меня ещё ближе.

— Предпочитаешь об меня самоубиться? — усмехнулась в ответ, даже не думая отводить взгляд.

Весь ужас от слишком близких объятий растворился, напуганный гораздо более серьёзными проблемами.

— Что так тебя вывело, Аурелия? — Молний в его глазах поубавилось, зато серьёзности как раз наоборот. — И как давно ты прячешь стихийный дар?

Вывело.

Воспоминания об Эвилонберге полыхнули жаром, снова выжигая осторожность и здравый смысл, а в воздухе запахло палёным.

— Скажи что, и я помогу. — Рик бросил безразличный взгляд на край собственного, уже знатно подпаленного стола, о который я опиралась одной рукой. — И поклянусь чем хочешь, что не попрошу ничего взамен!

— Не поможешь. — Мне надоел спектакль и, оттолкнувшись от боевика, я вырвала шаль из несопротивляющихся ладоней. — Даже ты не сможешь.

— А мы?

Шаргхово общежитие!

Я слишком поздно заметила гостей из разряда тех, кому прямая дорога к фаркасам.

— Надо было хоть запирающее повесить, если развлекаешься, — цинично усмехнулся один из близнецов Делабергов, входя. Он же опёрся спиной о стену рядом с дверью, второй прошёл чуть дальше, цепким взглядом осмотрев комнату и остановив его на мне.

И послать бы, но как-то неуютно. Хотя бы потому, что Араэл и Элион Делаберги пусть и опальные, но всё-таки императорские племянники. Цвет империи, если забыть о том, что даже младшая сестра Лориана III, их матушка не смогла выцепить сыночков из лап академии. Откуда они просто отказались выходить навстречу родным объятиям.