Академия Космического Флота: Спасатели

Ивес переступил порог с ощущением надвигающейся бури. В высоком кожаном кресле сидел пожилой адмирал Юлиан Леру — живая легенда Академии. Так долго, как он, в Космофлоте ещё не служил никто, но не в этом заключалась его «легендарность», а том, что, несмотря на совет адмиралов и генерала, являющегося главой всего Космического Флота, большинство действительно важных событий в стенах Академии происходили благодаря Юлиану. Этого цварга уважали все — и консерваторы-старожилы, и подрастающее поколение капитанов и шаутбенахтов, и даже юные кадеты, пока ещё носящие на мундирах лишь простенькую золотую звезду. Юлиан отложил планшет, на котором работал до появления Ивеса, провёл пальцем по белеющему от старости резонатору и спросил:

— Лейтенант Ир’сан, вы ничего рассказать не хотите?

Как много прозвучало в этом вопросе.

— Сэр… — попытался начать фразу Ивес, но понял, что не знает, как продолжить.

И вроде бы адмирал ещё даже не намекнул, что разочарован поведением младшего офицера, а тому уже стало страшно стыдно. Молодой цварг уставился на начищенные ботинки, вытянув руки вдоль швов форменных брюк.

— Итак, — вздохнул адмирал. — Мне поступила жалоба от канцелярии Аппарата Управления Захраном. Здесь упоминаются незаконное проникновение со взломом на территорию психоневрологического диспансера, порча государственного имущества, как то — два квадратных метра ограждения, дверь в помещение «414» и цистерна для пищевых отходов, — кража и порча движимого имущества в виде грузового флаера, а также его содержимого в двести восемьдесят контейнеров еды. Похищение из лечебницы пациентки Кристины Соколовой против её воли, психологическое принуждение, воздействие на двадцать два гражданина Мира Федерации, двадцать один из которых утверждает, что это было нападением. А ещё АУЗ предъявляет Космофлоту умышленное злоупотребление военным званием для введения оператора связи в заблуждение с целью получения секретной информации. К жалобе прикреплены отдельные обрывочные отрезки с видеокамер и показания очевидцев. Со стороны Космофлота добавлю: обман руководства и нарушение рекомендаций выходить на дежурство в связках-двойках. Лейтенант Ир’сан, мне бы хотелось услышать вашу версию событий. И лейтенанта Лесли тоже, разумеется.

— Сэр, он сейчас в медблоке, проверяется после обстрела из травматического оружия. К сожалению, люди более хрупкие, чем цварги или ларки.

Адмирал понимающе кивнул.

— Да, я в курсе, что ваш друг пострадал. Пока вы шли сюда, я уже получил медицинский отчёта от дока Бланка.

— Тогда вы должны были видеть и отчёт по Кристине Соколовой! — с внезапной злостью сказал Ир’сан, сжимая кулаки. — Они подвергали её пыткам! Я сам был в комнате с электрошоковой установкой! Вы не представляете, какими эманациями там пропитаны стены… Всё, что мы с лейтенантом Лесли сделали, — это забрали Кристину из ужасного места. Ко всему, она подписала договор с Академией, является кадетом, а значит, она военнообязанная. Они не имели права её там удерживать силой!

Поседевшая бровь на лице адмирала изогнулась вопросительной дугой.

— Разве не вы сообщили о том, что она разорвала договор и подтвердила это решение отпечатком пальца?

— Она уже тогда находилась под давлением. Её заставили. Это не считается, — упрямо заявил Ивес и, подумав, уважительно добавил: — Сэр.

— Я-я-ясно, — протянул Леру, внимательно изучая гостя перед собой. — Правильно ли я понял, что вызаподозрилиобман, прилетели на Захран, провели свою… операцию по возврату подопечной на КС-700 и уже в процессе поняли, что Кристина Соколова подвергалась лечебной терапии?

— Да, — скрипнул зубами Ивес. — Только это не лечебная терапия, а пытка!

— Которая, согласно законам Захрана, считается одобренной медицинской процедурой.

— Потому что Мир отсталый!

— И тем не менее. Кристина Соколова — захухря по рождению и гражданству, всё происходило на Захране. При всём моём желании… жалоба АУЗ имеет вескую юридическую основу. — Адмирал вздохнул и потёр лоб рукой: — Всё остальное верно? Лейтенант Ир’сан, скажите лучше сейчас, чем потом. Лучше бы вы, конечно, сразу, как только поняли, что дело нечисто, обратились ко мне, но в данный момент я хочу знать, могут ли меня ожидать ещё какие-тосюрпризы. Вы виделись с родственниками Кристины?

— Да, сэр… — Скулы лейтенанта Ир’сана порозовели. — Я с ними подрался. — И, прежде чем пожилой цварг успел на это сказать хоть что-то, быстро добавил: — Уверен, они не будут подавать никаких исков! Мы расстались с ними в более чем мирных отношениях, и я сразу же отписал госпоже Ангелине, что её дочь в безопасности на станции Космофлота.

— Ладно. Если это всё, идите.

Ивес напрягся. Может ли это означать, что его выгоняют со службы? А военный трибунал? Конечно, он воздействовал на двадцать два человека, но он готов спорить и объяснять, что это было вынужденной мерой.

— Куда, сэр?

— На гауптвахту, лейтенант Ир’сан. — Адмирал устало махнул рукой. — Идите и посидите, подумайте о своём поведении.

— На гауптвахту? — озадачился Ивес.