Академия Космического Флота: Спасатели

— Ты знаешь, мне мама как-то говорила, что если девушка говорит фразу «всё в порядке», то это может значить всё что угодно, вплоть до локального конца Мира, но точно не это. Давай рассказывай, что не так.

— Да нет, всё в порядке… — ответила я и осеклась, так как Аскелл проследил за моим взглядом на медицинское табло и нахмурился.

— Тебя что-то в заключении волнует? Ты считаешь, что Бланк неверно поставил диагноз с твоей фобией, или есть что-то ещё?

Порой таноржец мог не заметить астероид в упор, а порой его проницательность била все рекорды. Кадет десятого курса отложил настольную игру в сторону, поднялся с кресла и подошёл к огромному экрану со множеством записей, диодов и неизвестных значков.

— Да так… это касается здоровья, но это не проблема… то есть не совсем проблема… — торопливо забормотала я, отчаянно сожалея, что разговор вообще коснулся этой темы. — Аскелл, спасибо. Я дождусь дока Бланка и всё выясню у него сама.

— Тут всё зашифровано, сходу разобраться может только гуманоид с медицинским образованием, но я как-то писал программу-дешифратор. Сейчас посмотрим, подойдёт ли…

— Аскелл, не надо, это, в конце концов, незаконно! Ты нарушаешь правило о неприкосновенности персональных данных.

— Не-а, не нарушаю. Данные чьи? Твои. Ты здесь. — Он подмигнул. — В каком-то смысле это даже экономия времени дока.

Не слушая моих дальнейших возражений, техник достал из поясной сумки провод, подключил одним концом к планшету, с которым не расставался, другим — к медицинскому оборудованию. Я со стоном начала понимать, почему в своё время шаутбенахт Гассо-Тьен-Терр категорически отказался от восьмой группы.

Прошло не более десяти минут, как этот гений отсоединил планшет и с нотками гордости произнёс:

— Так, Крис, твоя анкета в первозданном виде теперь у меня. Давай говори, что именно тебя волнует?

Тёмно-карий взгляд демонстрировал неподдельное внимание. Я почувствовала, что краснею. Шварх, дока-то спросить стеснялась, а тут Аскелл!

— Морковка-а-а. — Таноржец подошёл ближе и сел на кресло так, что наши глаза оказались вновь на одном уровне. — Это я, Аскелл. Твой друг. Я же вижу, что ты нервничаешь, давай вместе разберёмся с тем, что тебя так волнует, ну?

Проклятые медицинские приборы действительно фиксировали и выдавали моё волнение. Адам настоял на том, чтобы я не снимала с себя часть датчиков. «Это для твоего же блага, чтобы измерять уровень стресса и не допускать критических отметок», — сказал мне миттар, вынужденно прикасаясь. Я умом понимала, а потому согласилась… И вот теперь в каюте находились лишь я и Аскелл, а лампочки стремительно меняли цвет на интенсивный красный.

— Обещаю, я никому ничего не скажу, — тем временем надавил таноржец.

Я поймала себя на том, что если бы на месте Аскелла стоял Ивес, то, возможно, признание далось бы проще. Облизала пересохшие губы.

— Я хочу посмотреть…

Таноржец теперь вопросительно приподнял обе тёмно-каштановые брови.

— …девственница я или нет.

Несколько секунд в помещении стояла оглушительная тишина. Аскелл обалдел настолько, что забыл, что держит планшет с моей анкетой в руках. Ему явно требовались пояснения. Я тяжело вздохнула и смяла краешек покрывала.

— Там… на Захране… когда я попала в лечебницу, люди из Тайной Службы Защиты уверяли, что у меня был как минимум один партнёр… а я… совершенно ничего не помню. Вот думаю, может, они подделали документы, чтобы я дала показания против Академии? Понимаю, это такая глупость, но всё же…

К счастью, Аскелл не стал сыпать раздражающими вопросами а-ля «а ты доку говорила, что забыла свой первый раз?» или ехидными «вот уж не предполагал, что к двадцати четырём ты оставалась старой девой». Не знаю, как бы я объясняла последний факт. Наверное, промямлила бы что-нибудь про то, что всё время тратила на работу и учёбу. Но правда заключалась в том, что четверо братьев, сестра и множество отчимов, которые сменялись быстрее, чем красочные картинки в калейдоскопе, давно вызывали у меня стойкое чувство неприязни… нет, не к интиму, а к мужчинам, которые не способны отвечать за свои поступки.

Аскелл отмер, коротко кивнул и пробормотал:

— Да-да, конечно, сейчас проверю анкету.

Между тёмно-коричневых бровей залегла вертикальная морщинка, а я затаила дыхание.

«Пожалуйста, пускай они меня обманули! Не мог так Ивес поступить, просто не мог…»

— Кристин… Проверяет всё автоматика, так что ошибки точно не могло произойти. — Парень замялся, а затем просто сунул планшет мне под нос.

В разделе «Гинекология» значилось: «Полностью здорова. Гимен отсутствует».

Я оцепенела.

«Кристина, вас изнасиловали в организации, которой прикрываются рогатые, а вы даже не помните этого!»

Острыми когтями в душу вцепились сомнения и принялись старательно раздирать её на клочки, заставляя покрыться тело липкой испариной. Сердце забилось как при лихорадке, рёбра заныли, в ушах зашумело.