Академия Крылатых, или В пекло тебя, дракон!

– А если что другое, – лилейным голоском добавила Фурия, – приобрети Глушилку Страсти. Мне, знаешь ли, твои вопли в пять утра совсем ни к чему!

А мне ни к чему было все это вынужденное соседство вообще. И приглашения на королевский бал от Иссаволя и Туни. А – особенно! – пари с драконом.

И еще страшные сны про события давно минувших дней, так сильно похожие на явь.

Рендал продолжила ворчать, потому как вместо того, чтоб опять улечься, я полезла в свой мешок за кой-какими листьями и древесной корой. Успокоительный отвар, который по-быстренькому сварганила, очень скоро налился терпкостью. Глядя, как плавают в золотисто-зеленой воде кусочки листьев боярышника и капельки смол сандалового дерева, я изо всех сил сжимала глиняную кружку.

Вообще-то я могла и снотворное себе заделать, но смысл – все равно через пару часов вставать.

Кажется, Сурии тоже теперь было не до сна – драконесса ворочалась с боку на бок, пока вдруг не сказала:

– Знаешь, вот смотрю я на тебя, дриада, и все не могу понять, что он в тебе нашел?

Я молчала, уткнувшись в свою кружку – желания разговаривать с ней не было никакого. В голосе Рендал была горькая злость и откровенная неприязнь.

– Ты же самая обыкновенная пустышка. Ходячее недоразумение. Ни магии толковой, ни характера, ни происхождения, ничего! Сколько раз вот такие вот смазливые фифочки пытались соблазнить Джерласса! И все на моих глазах. Ни одной не удалось продвинуться ни на йоту. Наверное, тебе благоволят шеликуны, которых ты так часто вспоминаешь, дриада!

– С чего ты взяла, что проректор испытывает ко мне какие-то чувства? – вяло, без интереса спросила я.

– Я же вижу, как он на тебя смотрит! Вот только не надейся пленить его, дриада. Ты для него – лишь развлечение. Игрушка. Позабавиться – и выкинет за ненадобностью! – мстительно заявила Сурия и шлепнулась на свою постель, накрывшись одеялом с головой.

Через мгновение оттуда донеслись глухие истерические рыдания.

Не скажу, что утренний разговор с драконессой прибавил мне настроения. Скорее, стал продолжением ночного кошмара.

Пойду, что ли, до Павиана пройдусь – вряд ли он, конечно, уже проснулся в столь ранний час, но все-таки…

Едва я вышла за порог нашего с Сурией покоя, как тут же наткнулась на какой-то листок, который валялся прямо на полу. И их тут, таких, было разбросано по коридору порядочно.

Я нагнулась за листом, хотя как-то уже подозревала, что ничего приятного там не увижу – больно паршиво начался день.

Так оно и оказалось – листочек оказался карикатурой на нас с Сурией. Исполнена она была на некой блестящей бумаге, по виду и на ощупь очень похожей на тонкий пласт металла, чуть теплый и чуть испускающий волшебную пыльцу. Но, конечно, вовсе не это было главным, а очень обидное и злобное изображение и Сурии, и меня. Вовсе не мастерское, упрощенное, так сказать. Но смешное. 

На карикатуре мы с ней буквально раздирали в разные стороны очень сытого, довольного и просто шикарного драконяру. Не узнал бы которого разве что какой-нибудь гвиногель.

Эти милые создания знамениты тем, что напрочь забывают все, что видели пять секунд назад.  

Хоть и дара предсказательницы во мне нет, предрекаю я, что эти чудесные блестящие листочки не только по нашему корпусу раскиданы, но и по всему студенческому городку. Про саму академию я вообще молчу.

Только этого вот мне не хватало для полного счастья!

Я хотела смять в руке листочек, но не тут-то было – только порезалась об него.

Или… Или она была у меня раньше, багровая полоса на ладони – ожог, оставленный скользнувшей по стене замка из под моей руки многоножкой?

Павиан, как ни странно, не спал. Уже одно это чрезвычайное событие многое говорило о сегодняшнем дне. Не удивлюсь, если сегодня еще снег пойдет.

Сидя на террасе своего покоя в зеленом атласном халате, и с золотистой сеткой на голове, эльф изволил вкушать кофейный напиток. Различных сладостей, что стояли на огромном столе, хватило б, чтоб накормить половину академии.

– А как же лунные лепешки? – поинтересовалась я.

– Иногда хочется чего-то приземленного, – махнул рукой комендант и царственно указал на место рядом с собой. – Сегодня на завтрак манная каша, поэтому, думаю, ты захочешь разделить трапезу со мной.

Чуть было не сделав реверанс от такого великодушия, я опустилась в кресло, наблюдая, как солнце золотит верхушки Черного Бора. Который в это утро вовсе не казался таким темным, мрачным и опасным. Чтоб не обижать его, взяла кинула в рот засахаренную мармеладку в виде единорога и глотнула чаю.

– Аэлмар сказал, что Черный Бор – одна большая ловушка… – задумчиво проговорила я и машинально потянулась еще за одним мармеладом. – Интересно, на кого?

Занятные мармеладки какие… Вкус такой странный. Сладкий такой, но в то же время горький. Забавно.

– Да известно на кого, – пожал плечами Пав. – На плевр этих богопротивных, конечно. Древний он, как не знаю что, со столетней войны еще остался, этими самыми ловушками нашпигованный.