Академия Льда и Тумана

— Сама знаю, — тихо пробурчала я, направляясь к общежитию, и проклиная свой талант попадать в неприятности. За два дня со мной произошло столько, сколько в Эйвинде не слушалось за год.

— И что теперь будешь делать? Я видел, как эти трое на тебя смотрели, особенно блондинчик. Теперь они тебя так просто в покое не оставят. Не думаю, что у тебя получится и дальше их избегать. Ты же не сможешь каждый раз пропускать обед...

— Придумаю что-нибудь.

Я и сама понимала, что встретиться с ними придется, причем очень скоро. Я ведь уже пообещала девочкам, что пойду на вечеринку на этих выходных. А значит нужно подготовиться.

— Почему мне кажется, что ты что-то задумала? — с тревогой спросил чемоданчик. В ответ я лишь загадочно улыбнулась.

Нет, конечно я собиралась ему обо всем рассказать, больше ведь мне не с кем поделиться, но не сразу. Хотя бы в отместку за то, что этот обжора съел еще и те булочки, что я отложила утром для себя.

В этот раз мне повезло, и до общежития я добралась без приключений. Видимо чувство голода у туманниц было сильнее желания мне насолить. А вот внизу, на первом этаже, я вновь столкнулась с секретарем ректора.

Поймав на себе странный взгляд мужчины, я вежливо поздоровалась и шустро прошмыгнула мимо него.

Вот уж не думала, что когда-нибудь буду разделять чужие страхи по поводу секретаря, но после той угрозы иначе и быть не могло. Если такие, как исс Леронд, располагают к себе с первой встречи, то такие, как исс Бесталл, наталкивают на мысль, что нужно бежать без оглядки.

— Все же неприятный типчик, — заметил чемоданчик, когда мы скрылись за дверью нашей комнаты. Ловко выскочив из моей руки, он запрыгал по комнате, пока не примостился на краю кровати, — Вот уж кого точно следует опасаться.

С этим я даже спорить не стала. Лишь облегченно вздохнула, распуская косу. Затем переоделась в домашнее платье и тут же почувствовала себя уютнее. Все же форма академии, пусть и удобна, слишком непривычна для меня.

— Все-таки платья тебе идут больше, — задумчиво подытожил чемоданчик, жуя какую-то книгу. Конечно жевал он ее скорее образно. Зубов-то у него не было, как и глаз. Вот и приходилось читать таким своеобразным способом. Благо сами книги от этого никак не страдали — все они были возвращены чемоданчиком в целостности и сохранности.

— Недавно ты тоже самое говорил про форму академии, — беззлобно напомнила я.

— Так что ты все-таки задумала? — тут же сменил тему этот подхалим, — Только не говори мне, что мы все-таки возвращаемся к тетушке...

— Нет, — покачав головой ответила я, и с важным видом добавила, — отступление оставим на крайний случай. У меня есть идея получше...

Само собой, о том, что это за идея, чемоданчик узнал не сразу. Лишь через полчаса, когда я, наконец, поддалась на уговоры, он выслушал мой гениальный план. А он, на мой взгляд, действительно был стоящим.

Там, в Эйвинде, я хорошо знала как заводить друзей. При желании я могла заболтать любого, даже самого неразговорчивого и нелюдимого ворчуна. А потому хорошо знала, что ничто так не отбивает желание общаться, как скука, которая охватывает тебя рядом с собеседником.

Так наш сосед, что каждое утро заходил в лавку тетушки за свежим хлебом, разговорами о своей коллекции марок мог комаров отгонять. Вот только мы, в отличие от комаров, просто улететь не могли, и нам приходилось по несколько часов выслушивать про виды марок, способы их хранения и другие вещи, связанные с марками.

— То есть ты собираешься заговорить их до смерти, — подытожил чемоданчик. А главное — никакого осуждения в голосе, — Ну а что? Неплохо! Если сработает, то и твои секреты выведывать будет некому!

— Ну почему же до смерти? — искренне удивилась я, — Хватит и того, что им станет ужасно скучно. После одного такого разговора ни один нормальный адепт ко мне больше не подойдет.

— Жаль, что с секретарем это не сработает... И чего он к тебе прицепился? Он ведь не мог знать о блоке до вчерашнего вечера... — справедливо заметил чемоданчик.

— Хотела бы я знать... — со вздохом призналась я, опускаясь на кровать.

Впрочем, излишнее внимание секретаря было не единственным, что беспокоило меня со вчерашней ночи. Блок, о котором он говорил, стал еще одной причиной.

Гианы способны на многое, но такого они сделать не могли. А значит дело в отце.

О нем мне практически ничего не было известно. Я знала лишь то, что его стихия — лед, и он скорее всего даже не подозревает о моем существовании, ведь официально для всех и каждого я погибла в день своего рождения.

У меня не осталось ничего, что напоминало бы мне о родителях. Ни портрета, ни даже семейного украшения. Лишь во сне дар гианы порой приоткрывал завесу прошлого и показывал мне маму и ее семью, задолго до того страшного года, когда король объявил охоту на нас.

А все из-за одного дурацкого предсказания!

Еще двадцать лет назад гиан ценили и уважали. К ним обращались за советами все: от простого люда до королей, пока в один день все не изменилось.

Мало кому было достоверно известно, что это было за предсказание.