Академия Льда

— Долго до вас доходило, — бросил ректор и зашел в дом. — Проходите.

Что?! К нему домой?!

Нет! Ни за что!

— Уилсон! — прорычал Санта из глубины хорошо освещенной гостиной.

Че-ерт…

— Можно я тут постою? — в душе теплилась надежда.

— Этот вопрос надо было задавать, когда вам предложили в Куб сыграть, — полоснул словами ректор. — Зайдите и закройте дверь. Живее, Уилсон, я не собираюсь тратить на вас всю ночь.

Я бы предпочла не отнимать у вас ни минуты, но тогда мне придется умереть.

Светлая гостиная в стиле модных домов центральной Америки никак не вязалась с… Сантой. Где шкафы, забитые вещицами разных столетий "на память"? Ящики с письмами детей? Старая потертая мебель, хранящая запах какого-нибудь девятнадцатого века?

Недовольный взгляд отвлек от созерцания пространства — совершенно ничего примечательного. Даже жаль.

Ректор, уперев руки в бедра, пронзал суровым взглядом.

— Уилсон, я вас выставлю за дверь, если не поторопитесь. Придете завтра и будете плакать от осознания, что придется выполнить условие. А я не добрый и милый — на ваши слезы не поведусь. Будете искать другие варианты, но ничерта не найдете. Можете поверить на слово.

Обрисованная перспектива впечатлила. Не обращая внимания на окружающее пространство поспешила догнать ректора.

Он шел не оборачиваясь в глубь дома. Гостиная плавно перетекла в темный холл у лестницы. Не зажигая свет Санта ступил на лестницу и начал спускать вниз.

Господи, там темно и холодно. Я только одну ступеньку преодолела, а страх уже растекся по венам, забираясь в самые потаенные уголки тела. Прочно осев в легких — из-за чего дыхание стало рваным, нервным, вынудило остановиться. Рефлекторно, запустив защитный процесс.

Темнота — мой самый большой страх. Темнота и подвал — страх в квадрате!

Панически боюсь любых темных помещений, особенно когда пространство замкнутое и темное.

Среди ночи на улице бродить — легко!

— Уилсон, — натурально прорычал Санта откуда-то снизу.

Звук отскочил от каменных стен и вылетел на меня, окончательно пригвоздив к месту.

— П-п… п-проф… профессор, — жалобно простонала, — я боюсь темноты. А тут подвал! Темный подвал! Я не могу… не могу!

Взвизгнула на последнем слове и отскочила от засасывающей бездны.

До меня донеслись ругательства, а потом появился Санта.

Никогда еще не видела его таким злым, хмурым, недовольным, убивающим взглядом и без намека на улыбку.

Он словно перевоплотился — наш ректор Санта остался при свете дня, отдав бразды правления темной стороне.

Это тоже сыграло злую шутку — сделала два шага назад, пока не оказалось на полосе света.

— Играть со мной — плохая идея, Уилсон, — предупредил профессор. — Я решаю твои проблемы. Твои, а не мои. Если ты за мной не пойдешь, значит ты либо глупая, либо молодец сама разберешься. Выбирай. Три секунды.

— Мне просто страшно…

— Две.

— Я боюсь темноты! — выкрикнула и сама испугалась истеричных ноток.

— Одна, — беспощадно отсчитывал Санта, пронзая взглядом без капли сочувствия, участия или каких-то иных доброжелательных эмоций.

Черт!

Едва не разрыдалась на месте, прямо на глазах ректора.

Страх показатель слабости. Он теперь будет считать меня слабой, беспомощной и жалкой.

Не смогла произнести ни звука. Открою рот и точно разревусь. Не сдержу эмоций.

Обогнула мужчину по дуге, стараясь максимально увеличить расстояние между нами.

Я все смогу.

Джессика, соберись.

Это всего лишь подвал в доме ректора. Вряд ли он прячет там трупы студенток. Обыкновенное помещение…

Закрыла глаза, чтобы не раздражать себя еще сильнее.

Одна ступенька, две, три… четыре…

Бешенный стук сердца отдавался гулкими "бум-бум" в ушах. Еще пару ударов и кажется ребра проломит.

Семь… восемь…

Я молодец, я ничего не боюсь.

Господи, мамочки, как же страшно…

Десять…

Нога соскользнула, отправляя меня в свободный полет. Выставила руки вперед, не понимая, куда лечу и во что врежусь. Кончики пальцев коснулись холодного камня, а я зависла в воздухе, подхваченная под живот сильной рукой.

— Уилсон, — недовольство сквозило в голосе ректора.

Очередное фиаско.

Черная полоса. Моя персональная черная полоса, чтоб ее…

— Простите, — прошептала, боясь пошевелиться.

Санта подхватил и второй рукой. Пальцы случайно задели грудь через свитер, а под ним мягкое кружево без чашечек, а вздрогнула словно на мне вовсе одежды нет.

А поза еще лучше — бедра упираются прямо… прямо в пах…

Рефлекторно дернулась вперед, вырываясь из захвата.

Будь проклята темнота и отсутствия зрения в темноте! Нога проскользила по камню и я вновь полетела, только в этот раз назад… на ректора.

— Уилсон! — из его уст моя фамилия звучит как ругательство…

Особенно с таким утробным рычанием и прямо в ухо.

Кажется, я лежу на ректоре, а его ладони крепко держат меня за… за грудь.

— П… пр…

— Снова будете просить прощения? — язвительный голос заставил вздрогнуть.

— Я хотела сказать "профессор", вы лапаете мою грудь, — хорошо, в темноте не видно лица.

— Ну извините, Уилсон. За что поймал.

Собственно, темнота немного рассеялась. Узоры на теле Санты начали светиться мягким голубоватым сиянием.

Волшебно…