Академия Магических Ремесел (СИ)

— Аришка, вставай! — домовенок добросовестно толкал меня в бок, приплясывая от нетерпения. — Ты чего это дрыхнешь сегодня, а? Пришла поздно, не евши, уснула, — ворчал мой помощник и спорить с ним было бы глупо, ибо он был прав, — Полина вон уже на тренировку ускакала.

— Встаю, Елисей, — я села на кровати — дубовой, с резными спинками и ножками, — и зевнула. — В лаборатории вчера засиделась. Зелье новое готовила.

Умылась, привела себя в порядок, заплела косу и, надев рубаху и любимый зеленый, с вышивкой, сарафан, пошла на завтрак.

Зрелище, открывшееся мне с лестничной площадки общежития, было одновременно прекрасным и ужасающим. Прекрасным потому, что эльф, стоящий на карнизе открытого окна, и, собравшийся перепрыгнуть на каменный выступ смежного с башней коридора, был поистине прекрасен. Высокое, стройное, тренированное тело молодого красавца было напряжено, словно у хищника перед решающим броском. Длинные, светлые волосы развевались по ветру. Весь его облик говорил о нечеловеческой собранности и высокой концентрации момента.

Ужасен же по понятным причинам. Окно, на карнизе которого обосновался светловолосый красавец, находилось на вершине башни общежития для адептов. Слишком велик был шанс, что при всех физических и магических сверхспособностях эльфа, через несколько секунд серые камни площади примут на себя эльфийскую высокородную лепешку. Мое отношение к этим прекрасным и во всех смыслах достойным экземплярам ни на секунду не заставило меня усомниться в правильности дальнейших действий.

Я метнулась вниз по лестнице, растолкала локтями толпившихся и наблюдавших за этим безобразием эльфов, ухватила за камзол, едва стоящего на карнизе, недоумка, и со всей дури дернула на себя. Шлеп! Не удержалась на ногах, свалилась на пол, приземлившись мягким местом. Дурень, в смысле, парень, полетел прямо на меня. Сгруппировавшись в полете, он сумел не придавить меня, а сграбастал в охапку и, перекатившись, уложил поверх себя.

Вот так мы и лежали. Он, обхватив меня, прижимал к себе. Я, довольно удобно устроившись, смотрела в его дивные раскосые глаза. Эльфа я видела впервые, да еще так близко! Боже мой, до чего же он красивый! Брови вразлет. Прямой, совершенной формы нос. А уши! Я едва не взвизгнула от восторга. Ни разу еще не видела, чтобы кому-то так шли его собственные длинные уши!

Рука, оторвавшись от его плеча, сама потянулась их потрогать, но я вовремя спохватилась и сменила курс непослушной конечности. Поправила себе за ухо рыжую прядь волос, упавшую ему на лицо. Открылся твердый подбородок с четко очерченными, словно вылепленными, губами, и жилка, пульсирующая на шее, прямо над воротником камзола с золотой пуговицей. Гулкие удары его сердца эхом отдавались в моей груди и расходились по всему телу, разгоняя и учащая мой пульс.

Эльф глядел на меня потрясенно и недоуменно, почти завороженно. Серо-голубые глазищи широко распахнуты, губы приоткрыты. Да что же он так пялится-то? Какая невидаль? Может, у меня тоже… уши выросли? Или что там, пятачок, вместо носа? В наступившей тишине многолюдного холла я не узнала свой голос:

— Нагляделся? — упершись локтями в его грудь, я завозилась, поднимаясь, и высвободилась из кольца сжимавших меня рук. — Теперь вставай!

Еще один эльф с русокосой шевелюрой стоял неподалеку. Высокий, узкоплечий и немного сутулый. Угрюмый и задумчивый вид его говорил о том, что ему явно не нравится то, что здесь происходит. Он шагнул ближе и подал руку лежащему на спине блондину. Белобрысый ловко ухватился за нее и в доли секунды уже был на ногах.

— Благодарю, Тернирес! — пожал он поданную руку и снова уставился на меня. Я не уступала ему в любопытстве, разглядывая его во все глаза. Мне не нравился его лихорадочный румянец и несколько неестественный, дикий взгляд. Или он всегда такой, дикий? Или что-то выпил или съел?

— Ариш, — раздалось с лестницы басовитое, почти ленивое, — ты чего это эльфов по полу валяешь? Негоже! Не по статусу им своими камзолами наши полы мести, — друг детства Митька спускался неторопливо и вальяжно. Не такой высокий, как эльфы, но в полтора раза шире, Митька, показной медлительностью движений производил обманчивое впечатление этакого увальня, если не замечать его острый, цепкий взгляд. Густые пшеничные кудри его знали гребень только по большим праздникам, а короткая, едва подчеркнувшая широкие скулы, бородка придавала солидности и накидывала сверху, опять же, обманчивых, лет пять.

— Да нет, Мить, тут, скорее, благотворительность, — насмешливым взглядом я окинула поднявшегося эльфа с головы до ног. Темно-зеленый длинного иностранного покроя камзол сидел на нем как влитой, обращая внимание на ширину плеч и осанку — ни дать, ни взять! — королевскую. Узкие — до неприличия! — коричневые штаны и высокие сапоги из мягкой кожи подчеркивали длину сильных ног. Хорош, нечего сказать!