Академия магических риэлторов. Продай и беги

Пока мы с Оксаной пытались набросать в тетрадях-планшетах сочинение на тему «Как я провел задание для тандема» парни делали чай и открывали все пачки печенья, что нашли в шкафчиках общей гостиной.

Много сладостей и выпечки мы с приятельницей не держали — старались сохранять форму. Но соленые крекеры и любимые нами слоеные сердечки всегда наполняли две вместительные металлические округлые емкости.

Ребята открыли их, поставили на столик, устроились рядом на диване и заботливо поставили перед нами чашки с мятным чаем. Типа, успокойтесь, землянки, после опасных заданий. Так легче думается.

— Ну? Как успехи? — уточнил Лат, пристраиваясь рядом.

Я ощутила теплый бок фета. Немедленно захотелось отодвинуться и одновременно остаться на месте. Мда, по части душевных метаний и противоречий я дам фору любому шизофренику, что в одну минуту возмущается правительством, «обложившим» налогами до невозможности, а в следующую — рыдает над безвременно умершим Пушкином. Много столетий назад умершим, но какое это имеет значение.

Вместо ответа я торжественно вручила Лату тетрадь-планшет. Фет внимательно проштудировал опус на тему, как удачно использовать заколки и шпильки, если хочешь добить нежеланного ухажера, прикидываясь, будто лишь оправляла прическу. Усмехнулся, и кивком согласился.

Вечерело. За окнами зажигались фонари, мгновенно прореживая густе сумерки.

В небе блеклыми призраками появлялись звезды микромира Академии. Созвездия здесь имен не носили. Клементина как-то поделилась в сети, что это — общее решение. При создании микромира предполагалось, что его придется

совершенствовать, доделывать под нужны жителей. Но внезапно он зажил сам, начал развиваться, как обычная планета. И ничего подобного не потребовалось.

Наверное, стоило бы сейчас назвать созвездия, но никому это не пришло в голову…

Как говаривала Наина: «Риэлторы — существа прагматичные. Мы решим назвать созвездия в тот самый день, когда выставим их на продажу».

Когда мы с Оксаной начали подумывать отправиться в столовую, в дверь гостиной настойчиво постучали.

На предложение войти в комнату заглянул один из рассыльных-куртов. Обычно они доставляли документы действующим риэлторам и перекусы для преподавателей между экзаменами.

Наина говаривала: «Спасение преподавателей, утопающих в студенческой глупости — дело рук самих преподавателей. А вот от голода их спасет посыльный».

— Всем участникам сегодняшней вылазки Клементина велела доставить ужин в гостиную, — сообщил четырехрукий парень. По-моему, его звали Хорл. — Я нес продукты также Латтару и Вердису, но вижу, что одним местом назначения стало меньше.

Курт так подмигнул, что я залилась краской. Оксана улыбнулась, словно и не собиралась ничего скрывать, даже радовалась огласке. О как! У нас все уже серьезно!

***

Лат вдохновился тоже, хотя и чуть менее открыто. Его аура полыхала удовольствием, на губах парня заиграла улыбка.

Вот же гад! Теперь начнет хвастаться, что провел со мной вечер. А там и до намеков на соблазнение недолго. Словно ощутив мое возмущение, фет широко улыбнулся Хорлу и пока тот сервировал стол, пояснил:

— Мы все работаем в тандемах. Клементина велела написать отчеты, вместе и сообща. Вот и стараемся.

Курт изучил нашу компанию повнимательней. Лат закивал, словно усиленно подтверждал собственную речь или тренировался на роль китайского болванчика. Не знаю, что решил Хорл, но намеков он больше не делал.

Бросил: «Приятного аппетита» и скрылся за дверью.

Глядя на доставленные блюда, становилось ясно — Клементина знает все. Обо всех и обо всем. Как бог.

Нам с Оксаной принесли пиццу с поджаренными кусочками колбасы и ветчины, обильно присыпанную пармезаном и рукколой. Зерталу — несколько овощей, похожих на маслины, размером с апельсин, фаршированных мясом. Блюдо напоминало земные кабачки с фаршем.

Лату досталось любимое жаркое.

Чай с малиной и земляникой пах на всю гостиную. Запах синего сока хтоммы — фрукта с Оморры — лишь слегка перебивал его.

Мы с удовольствием отдали должное трапезе. День выдался хлопотный, а задания — сложными. Но после ужина начались проблемы.

Оксана ворковала с Вердисом, но уходить в свою комнату не спешила. Мы болтали о нынешних порядках, о том, что нас еще ожидает и вообще обо всем на свете.

И все бы ничего. Вот только Лат приобнял меня, прижался горячим боком и поглаживал мою ладонь большим пальцем. Но даже это не самое худшее. Ужасней всего, что мне это нравилось. Я чувствовала, как сдаюсь, капитулирую перед обаянием Лата, его ненавязчивыми ласками, вроде бы не выходившими совсем уж за рамки приличий.

Не хотелось лишаться тепла сильного мужского тела — именно мужского, а не юношеского. Так я чувствовала Лата. Не парнем из своего потока — мужчиной, что брал не штурмом, а побеждал медленной, спокойной осадой.