Академия магического права. Брюнетка в защите

С важным видом, бросая друг на друга презрительные взгляды, эти двое заняли места за кафедрами. В воздухе, в метре от воинственно взирающих друг на друга студентов, висела копия брачного договора.

— Кстати, — заметил профессор Ильгрин. — Сторонами в этом процессе были два бывших студента факультета Защиты нашей академии. Разумеется, от услуг защитников супруги отказались, решив, что каждый из них сам в состоянии представлять свои интересы. Так что в процессе у нас участвуют не юристы сторон, а лично муж и жена.

По аудитории прокатилась волна смешков, а «супруги поневоле» мрачно уставились друг на друга.

— Сразу скажу: проблема данного процесса состояла в том, что супруги не могли прийти к соглашению в отношении вещи, физический раздел которой был невозможен, — добавил профессор. — От денежной компенсации каждый из супругов отказывался, желая получить саму вещь. И эта вещь…

Он активировал настенный визариум, позволяя нам увидеть жутко дорогое, выполненное из красного хрусталя и щедро украшенное россыпью полудрагоценных камней сердце от известного ювелирного дома Нутерже.

«Супруги» синхронно простонали:

— Не отдам!

После чего, так же синхронно закатав рукава мантий, начали судорожно листать учебные визариумы, на которые преподаватель перебросил дополнительные материалы по делу.

— Ха! — радостно воскликнула Микаэла. — Вещь была приобретена на имя жены! А в соответствии с брачным договором имущество, приобретенное одним из супругов за счет личных средств, является его личной собственностью!

— Возможно. Только оплата была произведена с семейного счета супругов, а значит, муж вправе претендовать на супружескую долю в этом имуществе, — парировал насупленный Нетти, явно не желая уступать такую гламурную вещицу.

— Это был подарок, который поступил в единоличную собственность жены! — продолжила нападение Микаэла.

— Да? — язвительно парировал «супруг». — А где договор дарения, который для вещи такой стоимости должен заключаться в письменном виде?

Следующие минут десять вся аудитория, затаив дыхание, наблюдала за поединком, который набирал обороты и децибелы в голосах студентов. Правда, даже через четверть часа взять верх ни у Нетти, ни у Микаэлы не получилось. Аргументы закончились, и, зайдя в тупик, «муж» и «жена» уставились на профессора в надежде, что тот поддержит чью-либо сторону.

Однако Ильгрин итоги подводить не спешил.

— Напрямую брачный договор не предусматривал подобный случай. И поскольку нормы имущественного права, применимые к данным правоотношениям, вступали в противоречие друг с другом, вещь была признана супружеской собственностью, — произнес он. — Ввиду того, что ни одна из сторон не желала уступить сердце Нутерже, утверждая, что это нанесет им непоправимый моральный вред, судья предложил сторонам показать степень привязанности к спорному имуществу. Можно сказать, впервые доказательственная база строилась на эмоциях.

Лица Нетти и Микаэлы, которым предстояло продемонстрировать пламенность своих чувств к куску камня, вытянулись. Студенты в аудитории, включая и меня, не удержались от смешков. На самом деле «супругам» можно было посочувствовать, но уж больно комичной выглядела эта ситуация. Да и, в конце концов, мало ли, а вдруг попадется подобная ситуация в практике? Готовыми надо быть ко всему.

Первым опомнился Нетти.

— Уважаемый суд! — выдохнул он. — Я, не жалея сил, не покладая рук работал, чтобы порадовать свою жизнь зрелищем этой удивительной вещи…

— Вообще-то, господин Негрис не работал, а получал весьма щедрое содержание от своей семьи, — перебил поток лирики профессор.

— Тунеядец, — с язвительной усмешкой припечатала Микаэла.

— Госпожа Негрис также не была обременена работой, получая примерно такие же деньги от своей семьи, что и ее супруг.

— От тунеядки слышу, — вернул любезность Нетти.

— Ваша честь! — воскликнула Мика. — Я подарила этому ужасному человеку лучшие годы жизни! И все, что послужит мне утешением, — это сердечко, которое будет согревать мой одинокий дом уютом.

— Лучшие годы? — также на повышенных тонах ответил Нетти. — Разведите нас немедленно, ваша честь! Страшно представить, что меня ждет дальше, если до этого были лучшие годы. И вообще, это же мое кровоточащее сердце, которое разбито алчной женщиной!

Оба факультета, лицезрел разворачивающийся перед ними спектакль, уже откровенно смеялись. Прервал всеобщее развлечение звонок и оклик профессора:

— Все, достаточно. Будем считать, что в этом процессе ничья. В следующий понедельник вы отправитесь в столичные суды, присутствовать на судебных заседаниях. Отдельно советую обратить особое внимание на то, как строго и формально они проходят. Не в таком балагане, как здесь.

Мы все тотчас пытались придать лицам серьезное выражение, но получалось не очень. Лично я кусала губы, стараясь сдержать улыбку.

— А чем закончилось реальное судебное разбирательство? — уточнил кто-то из студентов.

Профессор замялся, а потом все-таки ответил:

— Ничьей. Судья дал сторонам три месяца на примирение либо на достижение соглашения о разделе спорной вещи.