Академия магии на дистанционке

Но если не заходить и не читать, со сплетнями вполне можно было жить.

— Ты любишь Малкольма? — задал папа очередной вопрос.

— По-моему, рано говорить о любви. Он мне нравится. Он веселый, умный, интересный. С ним мне хорошо. И он помогает быть… собой. Не знаю, сложится ли у нас что-то, мы довольно разные. Но я очень надеюсь.

— Ты совсем выросла. У меня только одна просьба, Ася: не делай Малкольму больно. Он хороший мальчик, который заслужил любящую семью.

— Мальчик, — хмыкнула я. — Да он мне экзамен завалил! И, кстати, я так и не получила подтверждения, что не завалит снова.

— Я узнал его совсем ребенком, мальчишкой. Думаю, Малкольм не очень-то мне рад. Да, я надеялся, что вы найдете общий язык и даже, можно сказать, мечтал, что полюбите друг друга. Но лезть в вашу жизнь я не стану. И поговорить хотел немного о другом. Те сплетни, что выкладывают в ваш МагПад, ты знаешь, кто это делает?

— Генри? Других кандидатов нет. Он меня ненавидит. А с тех пор, как узнал, что я живу у Малкольма, просто взрывается от злости.

— Это не Генри, детка. Хотя он принимает активное участие в травле. Но это не его рук дело.

— Откуда ты знаешь?

Папа тяжело вздохнул. Так он вздыхал, когда собирался в чем-то признаться.

— Я не все тебе рассказывал о своей работе. У меня есть кое-какие связи…

— Какие связи?

— В разведке.

— В разведке? Ты же… ну… хорошо, и что?

— Возможно, это не просто связи. Возможно, я работаю в разведке. Анастасия, это никому нельзя рассказывать. Я не в отставке, я все ещё в строю. И моя работа строго засекречена. Это причина, по которой мы живем у самой границы. И это причина, по которой тебе нельзя общаться с Генри Ноланом. Его отец подозревается в шпионаже в пользу орхарских сепаратистских группировок. Я пытаюсь его раскрыть. Если Ноланы узнают.

— Я поняла, пап. Ты можешь на меня положиться. Никому и ничего не скажу, а Генри для меня давно не существует. Хотя я немного расстроена, что ты не рассказал мне раньше. Мой отец — разведчик!

— Это вопросы государственной важности, Анастасия. Дети — слишком легкая мишень для таких, как я. Было непросто отпустить тебя в столицу, оставить здесь одну. У нас появилась информация, что Нолан-старший, вероятно, замешан в истории с пыльцой. И я подумал, что только Малкольм может защитить тебя.

— Он защитит, — сказала я. — Он надежный.

— Знаю. Но, как я сказал, опасность для тебя исходит не от Генри. К сожалению, я не могу раскрыть ее официально и наказать человека по закону. В этом случае придется предоставить доказательства, а сделать это, не раскрывшись, я не могу. Поэтому тебе, детка, придется справиться самостоятельно. Необходимость бросить тебя одну ради безопасности Амбрессии разрывает мне сердце. Но я поклялся королю. Мой долг важнее всего на свете, Асик.

— Я знаю, пап. Мне не нужны такие жертвы. И я сильнее, чем кажусь. Я справлюсь. И Малкольм мне поможет. Если это, конечно, не Малкольм.

При виде выражения лица отца я похолодела.

— Это что, Малкольм?!

— Нет. Посмотри сама.

Он протянул мне МагПад.

И я хотела бы сказать, что увиденное стало неожиданностью. Но на самом деле имя того, кто так старательно пытался уничтожить мою жизнь, я давно знала.

* * *

Перед финалом девушки собрались за кулисами. Все как на подбор красавицы, с прическами, усыпанные блестками, увешанные украшениями. В разноцветных платьях на любой вкус и цвет.

Кроме финалисток. Глядя на Дарину, я словно смотрелась в зеркало.

В коробке, открывшейся ровно в шесть, я обнаружила роскошное черное бальное платье. Расшитое серебром, оно струилось, в движении словно превращаясь в роскошный иноземный цветок.

«Вы все прекрасны по-своему. И сегодня это будет как никогда очевидно», — гласила таинственная записка.

Гениально и жестоко.

В стиле Малкольма Кригана. Он всегда говорил, что сравнивать что-либо магическое нужно в абсолютно одинаковых условиях. Правда, это относилось к экспериментам на практических занятиях, а не к конкурсу красоты.

Но определенно сработало. Мы стояли в ожидании начала, в одинаковых платьях, но при этом совершенно разные. Впрочем, меня мало интересовали соревнования.

— Можно тебя на секунду? — спросила я. — Надо поговорить.

— Конечно. — Дарина улыбнулась и, изящно подняв подол, вышла из толпы. — Как тебе идея с платьями? По-моему, гениально. Будут оценивать действительно красоту, а не внешний блеск.

— Зачем? — оборвала ее я.

— Что?

— Зачем ты все это делаешь? Что я тебе сделала, Дарина? Зачем ты влезаешь в мой МагПад и шпионишь за нами с Малкольмом? Зачем выкладываешь все эти… сплетни и гадости?

— Ась, ты чего? Это Генри, наверное, я вообще не в курсе.