Академия магии. Притяжение воды и пламени. Часть 2

Даже не знала, что чувствовать по этому поводу, — вместе с вполне оправданными опасениями меня не покидало зудящее беспокойство. Опасность и угроза. Я боялась, что убийца обо мне не забыл.

Я не находила себе места и не могла собраться с мыслями даже в библиотеке, куда пришла, чтобы самостоятельно позаниматься во время свободного окна между занятиями.

Мне предстояло разобрать теорию по управлению своей стихией, узнать, на что она способна и как ее применять, а чуть позже все прочитанное следовало обсудить с магистром Мирит на индивидуальном обучении.

Вокруг находилось слишком много студентов, шорох страниц и перешептывания сливались в монотонный гул. Воспоминания обо всем случившемся в прошедшие дни заполонили голову. А когда я несколько раз вывела в тетради имя Розенталя, это стало последней каплей. Не выдержав, я поднялась, собрала свои пожитки и направилась к выходу. Знала я одно тихое место, которое позволило бы провести время в одиночестве и с комфортом.

Стена беззвучно отъехала, и я с замиранием сердца заглянула в тайную комнату. Убедившись, что внутри никого, расслабилась, а когда вошла, меня окружила безмолвная тишина. Наконец-то.

Два дивана и три кресла предоставили прекрасную возможность помучиться над нелегким выбором, где именно мне будет удобнее. В конце концов, скинув вещи на один из диванов, я осмотрелась, и мое внимание привлек шкаф.

В нем, помимо стопок книг, лежал еще и всякий хлам. Я открыла дверцу, и наружу вывалилось несколько тетрадей. Одна раскрылась, являя каракули в виде косолапой лошади.

Я усмехнулась — видимо, и местным студентам была не чужда привычка маяться ерундой на занятиях. Собрав и вернув на место записи, я собралась было вернуться к занятиям, но мой взгляд задержался на перевернутой фотокарточке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Внешне она была очень похожа на снимки из фотоаппаратов мгновенной печати. Думаю, местные гении подсмотрели эту идею на Земле, но вот основа выполнялась из тонко раскатанного металла и глянцевой бумаги поверху, созданной из волокна стихийного растения. От этого картинка получалась очень яркой, магической, и пусть изображение не шевелилось, как в «Гарри Поттере», оно имело свою изюминку — передавало эмоции людей, которые те испытывали во время запечатления момента.

Помедлив, я взяла в руки снимок. Перевернула, будто заглядывая в чужую жизнь.

Компания подростков: Вацлав, Мартин, Александр, Альбер, Лея и незнакомая мне девушка с иссиня-черными волосами, дерзкой улыбкой и смешливым взглядом. На вид им было не больше шестнадцати. Неизвестная мне стихийница казалась старше невесты Розенталя, но, судя по тому, что магички обнимались, они были подругами.

Я не видела ее в академии… По крайней мере рядом с Розенталем точно.

От изображения шла теплая энергия веселья. Теперь, когда я увидела этот снимок, мне стало не по себе, и я ощутила странную тоску. У меня была плохая привычка цепляться за прошлое, долго думать о нем. И вот увиденное заставило гадать: что же принуждает людей воевать? Некогда друзья, в настоящее время они стали почти врагами.

Я положила фотокарточку на место и вернулась к столу. Пора заняться делом. Задание магистра Мирит само себя не выполнит.

«Читать не сложно», — успокоила саму себя, хотя выданный мне том выглядел очень увесисто.

Мне тяжело было сосредоточиться, ведь одновременно с мыслями об убийце, разгуливавшем по городу, отвлекала перспектива скорого наказания. Преподаватель, на занятии которого я выпала из окна, передал мне послание вчера днем. Он говорил не убивать вурдалака, а я ослушалась, и теперь за это следовало поплатиться.

Разве это нормально — оставлять студентов на растерзание магической сущности, а потом возмущаться тем, что его случайно прикончили? Ладно, пусть не случайно, но оно стоило того.

Черт! Что за несправедливость?!

Я сжала ладонь в кулак. Карандаш, которым я делала пометки в тетради, скрипнул. Мой поступок был безрассудным, но смелым. Я даже гордилась. Хотя теперь, стоило выглянуть на балкон своей спальни, как внутренности скручивались в тугой узел. Но говорят, надо преодолевать себя с самого начала, чтобы последствия печального опыта не переросли в фобию. Еще одна слабость мне была не нужна.

Постучав, я услышала сухое:

— Входите. — В этот раз настроение магистра по магическим существам было невеселым. Отворив дверь и перешагнув порог, я увидела преподавателя. Правая его рука оказалась согнута в локте и перевязана. Лоскут ткани, что закреплялся на шее, держал ее в подвешенном состоянии.

— Что ж, можно начинать. Сегодня вы отправитесь в подземелье, — хмуро произнес он, посмотрев сначала на меня, а потом на Розенталя (уж его я меньше всего ожидала здесь встретить)

Если кто и выглядел мрачнее магистра, то это огневик: челюсти крепка сжаты, руки лежат на деревянной крышке парты, кольцо, что он постоянно носил на пальце, быстро перекатывается из одной ладони в другую.